Ник заерзал на стуле и поплотнее запахнул на себе Айвин халат.
– Угу. Уверен, все мои вещи были распроданы, чтобы задним числом оплатить мою квартплату. Но черт возьми, теперь у меня снова есть руки. – Он поднял их, и я заметила, что, несмотря на их худобу, эти руки сплошь были в рубцах.
Я сочувственно вздрогнула. В Низинах стандартной практикой считалось продавать вещи твоего съемщика, если он исчезал. Люди слишком часто там пропадали. И работы у Ника теперь тоже не было, поскольку с последней он, так сказать, «уволился».
– А вы правда живете в церкви? – спросил Ник.
Я проследила за его взглядом, осматривая откровенно выставочную кухню.
– Ага. Мы с Айви всего лишь несколько дней тому назад сюда переехали. Здесь очень мило. Не обращайте внимания на трупы, что на кладбище похоронены.
Ник ответил мне чарующей полуулыбкой. Господи спаси и помилуй, но от этой улыбки он стал похож на маленького мальчика, заблудившегося в темном лесу. Айви, опять стоя у раковины, едва слышно хихикнула.
– Меду мне, меду, – Писклявый стон Дженкса донесся из-под потолка, и мое внимание резко переключилось туда. Феек мучительно выглядывал из поварешки. Его крылышки мигом превратились в смутное пятно, стоило ему только увидеть Ника. Неуверенно к нам подлетев, Дженкс почти что упал на стол. Я вся сжалась от ужаса и стыда, но Ник лишь улыбнулся.
– Дженкс, не так ли? – спросил Ник.
– Привет, Барон, – отозвался Дженкс, неуверенно покачиваясь, пока он с трудом пытался принять свою лучшую позу Питера Пэна. – Рад, что ты способен издавать что-то помимо писка. А то у меня от него голова страшно болит. Все пи, пи, пи-пи. От этой ультразвуковой потетени вообще свихнуться можно.
– Меня зовут Ник. Ник Спарагмос.
– Ник, значит, – сказал Дженкс. – Рэчел до смерти хочет знать, каково тебе было иметь яйца размером с башку, чтобы их по полу за собой таскать.
– Дженкс! – воскликнула я. «Господи, спаси и помилуй». Бешено мотая головой в знак отрицания, я взглянула на Ника, но он, похоже, нормально ко всему отнесся. Глаза его поблескивали, а длинное лицо ухмылялось.
Дженкс торопливо перевел дух и успел убраться в сторонку, когда я попыталась его схватить. Феек стремительно восстанавливал равновесие.
– Слушай, у тебя чертовски скверный шрам на кисти, – быстро обратился он к Нику. – Моя жена – ах, сладкая девочка, – постоянно меня латает. Чудо что за швея.
– Может, тебе что-нибудь к шее приложить? – спросила я, пытаясь сменить тему.
– Нет, ничего. Все в порядке, – ответил Ник. Затем он медленно потянулся, словно все его тело занемело, – и резко выпрямился, нечаянно коснувшись моего шлепанца. Я старалась не слишком очевидно его разглядывать. Дженкс был куда более прям.
– А скажи, Ник, – начал Дженкс, приземляясь на стол рядом с ним. – Видел ты когда-нибудь такой шрам? – Феек закатал рукав, обнажая сморщенный зигзаг, идущий от его кисти до локтя. Дженкс всегда носил шелковую рубашку с длинными рукавами и шелковые же штаны. Я и не знала, что я него есть шрамы.
Ник уважительно присвистнул, и Дженкс засиял улыбкой.
– Я его от одной феи получил, – гордо признался феек. – Она прикрывала ту же самую мишень, на которую я наводил своего агента. Несколько секунд под потолком с этой бабочкой недоношенной – и она своего агента куда-то еще увела.
– Кроме шуток? – Ник, похоже, был так поражен, что аж подался вперед. От него очень хорошо пахло: по-мужски, но не так по-мужски, как от вервольфа. И ни малейшего намека на кровь. Глаза Ника были карими. Очень мило. Мне нравились человеческие глаза. В них можно было смотреть сколько угодно и никогда не увидеть там ничего, кроме того, что ты ожидала увидеть.
– А как насчет вон того? – Ник указал на круглый шрам как раз над Дженксовской ключицей.
– Пчелиный укус, – ответил Дженкс. – Я тогда трое суток с ознобом и судорогами в постели провалялся, зато мы удержали нашу заявку на цветочные клумбы на южном склоне. А вот этот ты от кого получил? – спросил феек, взлетая в воздух, чтобы указать на недавно зарубцевавшийся шрам, что окольцовывал запястье Ника.
Ник взглянул на меня и отвернулся.
– От одной здоровенной крысы по кличке Жлобина.
– Похоже, она тебе едва руку не оттяпала.
– Так она и пыталась.
– А смотри сюда. – Ухватившись за свой сапожок, Дженкс сдернул его вместе с почти прозрачным носком, демонстрируя бесформенную ступню. – Один вампир сделал кашу из моей ступни, когда я не успел вовремя увернуться.
Ник вздрогнул, а мне стало не по себе. Наверняка очень тяжко было быть четырехдюймового росточка в шестифутовом мире. Разделяя верх Айвиного халата, Ник показал нам с Дженксом свое плечо и изгиб мышцы. Желая получше присмотреться, я подалась вперед. Целый ряд крестообразных шрамов, похоже, остался от бритвенно-острых когтей, и я постаралась увидеть, как далеко этот ряд заходит. А затем окончательно решила, что Айви была неправа. Ник вовсе не был мозгляком. У мозгляков не бывает животов как стиральные доски.
– Этот узор мне одна крыса по кличке Загрызуха оставила.
– А как насчет вот такого? – Дженкс совсем сбросил с себя рубашку. Я почувствовала, как все мое
