Без промедления, Барнабас сделал шаг вперед, и резким движением ударил своим мечем по ее, фиолетовые и оранжевые полосы света отмечали траектории движения мечей. Меч темного жнеца был выбит у нее из руки, делая дугу в воздухе, он скользнул в воду с едва заметным всплеском.
Потрясенная, она согнулась, держа свое запястье так, как будто оно болело. Ее амулет был также темен как выражение ее лица. Кто-то вопросительно в пол голоса выругался.
— Отойди, — сказал Барнабас. — Я слышал о тебе Накита, и это не твоя весовая категория. Не пожинай на моей территории. Ты каждый раз будешь терпеть поражение.
Темный жнец прищурила глаза. Стиснула зубы, посмотрела на Сьюзен, потом на меня.
— Что-то не так. Ты это знаешь. Я слышала это в песнях серафимов, — сказала она, и когда Барнабас открыл рот ответить, она нырнула в воду за своим мечем.
Прошли секунды. Темный жнец так и не вынырнула, но если она подобна Барнабасу, то ей не нужно дышать, и она наверняка сбежала.
Парень в голубой майке окинул взглядом заднюю часть своей лодки и посмотрел вниз.
— Вы видели это? — спросил он, поворачиваясь от воды к нам, и снова к воде, глаза широко раскрыты.
— Вы, блин, видели это?
Барнабас набрал воздуха, чтобы заговорить, на выдохе теряя вид гневного воина, когда изменил свое намеренье. Глаза светлого жнеца встретились с моими, и я поежилась, когда серебреный блеск сменился беспокойством.
Из угла лодки Сьюзен спросила:
— Ты только что толкнул ее в воду?
Барнабас скривился, и держа руку на своем амулете, он спокойно спросил:
— Кого?
Билл таращился на небо, его взгляд несомненно следил за рассеивающимися черными крыльями.
У Сьюзен стал озадаченный вид.
— Здесь была девушка, — сказала она, садясь. — У нее были черные волосы. — Сьюзен посмотрела на Билла. — И нож. Это был нож, не так ли? Ты видел его, так ведь?
Убирая полотенце со своей головы, Билл посмотрел на красное пятно на нем и сказал:
— Я видел его.
Барнабас прошел по лодке с безупречным равновесием и опустился на одно колено перед Биллом.
— Я ничего не видел. — Все еще держа свой амулет, он всмотрелся в глаза Биллу, положив полотенце обратно на порез. — Ты довольно серьезно разбил голову. Чувствуешь себя нормально? Сколько пальцев я показываю?
Билл не ответил, он смотрел на воду, избегая взгляда Барнабаса. Его глаза снова стали серебряными, и я подумала, что смотреть в них сейчас будет ошибкой.
— Билл ударился головой, — сказал Барнабас спокойно. — Ему нужно на пристань, чтобы его осмотрели.
Как по волшебству, страх и смятение сменились сочувствием, когда все разместились на двух лодках. Мои колени тряслись, когда Барнабас завел нашу лодку, и во внезапном шуме, я наклонилась к нему.
— Они все забудут? — спросила я, не осознавая, что у него есть умение изменять память.
Барнабас выскользнул из-за руля.
— Ты поведешь, — сказал он коротко. Кладя руку мне на плечо, он подтолкнул меня к сидению. — Поторопись, пока кто-нибудь здесь не вспомнил что ты не водитель.
Он казался раздраженным, и я взялась за рычаги. Ага, я могу управлять чертовой лодкой. Я выросла в Флориде-Кис и могла отправить лодку в слип прежде, чем научилась ездить на велосипеде.
Барнабас складывал лыжи и мокрые канаты, когда я начала медленно плыть. Вторая лодка двигалась быстрее и я последовала по ее следу, чтобы плыть было легче. Сьюзен кричала по своему мобильному телефону:
— Он ударился головой о трамплин для прыжков на лыжах! Лагерь Хайден Лейк. Тот, что с красным каноэ над дорогой? Мы направляемся к пристани. Он очнулся, но ему, вероятно, нужно наложить швы.
Ускоряясь, я вжалась в прохладный винил, и почувствовала холод на плече, где прикасался Барнабас. Черные крылья улетели, отделившись от одинокой дымки обрамляющей границы озера. Жатва была предотвращена, но Барнабас был недоволен.
Закрывая свой телефон, Сьюзен неуверенно прошла к задней части лодки, чтобы сесть рядом с Биллом.
— Эй, — сказала она, перекрикивая шум мотора. — Я вызвала скорую. Ты в порядке?
У него был болезненный и растерянный вид.
— Где девушка с мечем? — спросил он, и я заметила, как Барнабас крутит пальцем у виска.
— Не волнуйся, — сказала Сьюзен, тише, но все еще почти срываясь на крик. — Мы будем на берегу через минуту.
Огни скорой на пристани дали мне ориентир, и я начала снижать скорость по мере нашего приближения. Собралась толпа, и я понадеялась, что мы с Барнабасом сможем улизнуть прежде, чем на нас обратят внимание.
— Где девушка с мечем? — снова спросил Билл, и Барнабас пошел присесть по другую сторону от него.
— Не было никакой девушки с мечем, — сухо сказал он.
— Я видел ее, — настаивал он. — У нее были черные волосы. У тебя тоже был меч. Где твой меч?
Я оглянулась и Барнабас взглянул на меня устало, заставляя меня чувствовать себя так, как будто я в самом деле все испортила. Возможно, необходимость изменять воспоминания людей была признаком небрежности.
— Билл, просто расслабься, — говорил светлый жнец. — Ты сильно ударился головой.
Я крепче сжала руль и задумалась, может ли быть так, что травма головы Билла стала причиной его пониженной восприимчивости к изменению памяти. Просто, как сильно я все испоганила? Черт побери, все, что я сделала, так это оттолкнула Сьюзен. Я не собиралась просто стоять и смотреть, как ее убивают. Сьюзен находилась в блаженном неведении. Она проживет свою жизнь и, вероятно, сделает что-то выдающееся в ней, иначе она никогда бы не стала целью темных жнецов.
Морщина у меня между бровей ослабла, и я убрала прядь забрызганных влажных волос с глаз. Я была рада, что вмешалась, и ничто из того, что мог бы сказать Барнабас, не разубедит меня в том, что это было правильное решение. Хотя, я и не могла ничего с собой поделать, чтобы не чувствовать себя глупо. Два года боевых искусств и все что я смогла сделать, это оттолкнуть ее?
Барнабас оставил Билла и Сьюзен сзади на сиденье и сел напротив меня.
— Я запросил ангела хранителя, — сказал он, когда прильнул достаточно близко ко мне, что можно было уловить запах подсолнухов в сумерках. — Сьюзен будет в порядке.
— Хорошо. — Я снизила скорость, когда мы приблизились к пристани, стараясь не избегать его взгляда. — Это было не так плохо, не так ли?
Откинувшись назад, он тяжело вздохнул.
— Ты себе не представляешь, какие проблемы ты создала, — сказал он. — Да хранят тебя святые, Мэдисон. Пять человек видело, как она пырнула прямо сквозь тебя. Пятерым мне пришлось на скорую руку изменить воспоминания. Ты думаешь, касание мыслью это сложно, тебе нужно попробовать поменять воспоминания. Мне не стоило брать тебя. Я знал, что это не безопасно.
Я стиснула зубы и уставилась на приближающийся причал, полный людей.
— Я спасла ей жизнь. Разве не такая была цель?
— Ты была раскрыта жнецом, — сказал он мрачно. — Ты сказала, что просто будешь наблюдать, а ты пошла и … была опознана! Теперь они знают резонанс, излучаемый сейчас твоим амулетом. Они могут отследить его. Найти тебя.
Я сделала вдох, чтобы запротестовать. У жнецов были резонансы амулетов, у живых людей были
