Эпилог
— Мэдисон!
Чей-то перепуганный голос звал меня. Я почувствовала, как кто-то сильно трясет меня за плечо, и распахнула глаза.
— Что?! — проорала я в ответ, глядя на нависшего надо мной папу. На его лице отражался ужас. Я находилась в своей постели, которую освещали проникающие в комнату солнечные лучи. Я…спала? Я не спала уже целых три месяца.
Я смотрела на папино лицо, отмечая, насколько глубоко на нем прорезались морщины.
— Я думал, ты… — начал он, но быстро взял себя в руки, отпустил мое плечо и выпрямился.
— Ты очень поздно вернулась, — смущенно произнес он вместо этого. — Для школьных занятий, — добавил он, и я улыбнулась. Я не думала, что он имел в виду смертельное опоздание, но с другой стороны, я, лежащая здесь, действительно выглядела мертвой. И не дышала. Неудивительно, что он тряс меня.
— Насколько поздно? — спросила я, садясь на кровати и моргая. Я не могла поверить, что и в самом деле спала. Может, такое состояние вызвало просматривание будущего? Это всегда отнимало у меня очень много сил.
Вздохнув, папа оглядел мою комнату.
— Завтрак готов, — возвестил он вместо ответа.
Очень жаль, я не была голодна.
Я начала вставать и замерла, когда он взял лабораторный халат, который я бросила на свой стул. Из кармана высовывалась бирка Джейн Доу, и я запаниковала. Я не имела ни малейшего понятия как объяснить, откуда у меня взялся профессиональный лабораторный халат с именем 'Марти'.
— Скажи мне, что это кетчуп, — тихо проговорил он, ощупывая пропитанную красным ткань, и я улыбнулась.
— Это кетчуп. После школы я ела картофель фри, — объяснила я, и он вздохнул.
— Я должен извиниться! Я морю тебя голодом!
Его взгляд упал на свисавшие со стула порванные колготки, ранее скрытые халатом. Он вздрогнул.
— Мэдисон! — воскликнул он, хватая их. — Что ты сделала со своими колготками?
— Я их порезала. Сейчас все так носят! — О, Боже. Мне не выкрутиться.
— Но они же были абсолютно новые! — потрясая ими, продолжал возмущаться папа.
— Господи, пап… — простонала я, довольная, что не впала в панику. Я очень гордилась этим. — Неужели ты никогда не носил рваные джинсы?
Его плечи расслабились, он посмотрел на мои ногти, которые я покрыла черным лаком, чтобы Накита со своими ногтями не очень выделялась. Его взгляд задержался на двух, наполовину накрашенных красным лаком ногтях.
— Изорванные колготки и халат? Обувь без шнурков? Я никогда не пойму твое чувство моды.
Я наклонилась и оглядела свои желтые кроссовки. Это не мода, это мой провал, сухо подумала я.
— Но по крайней мере, я знаю, что ты ешь, — заметил он, вновь оглядывая перемазанный кетчупом халат. — Как насчет того, чтобы пропустить несколько школьных завтраков и поесть домашней пищи?
— Хорошо, — я потянулась, надеясь, что он не зайдет в мою ванную комнату, где на полу валялась изрезанная футболка. Это было бы очень трудно объяснить. Я прекрасно себя чувствовала, но еда была последним, в чем я нуждалась. Особенно сейчас, когда папа сидел передо мной на краю кровати и бросал многозначительные взгляды на мой телефон на ночном столике.
Дерьмо. Я забыла позвонить маме.
— Ты ничего не хочешь мне сказать? — спросил он, глядя на телефон уже в открытую.
— Извини. Я забыла позвонить маме, — послушно проговорила я, но его нахмуренные брови сказали мне, что это не то. Завернувшись в одеяло, я пыталась угадать, что он имеет в виду, и была рада, что вчера вечером переоделась в ночную рубашку после того, как Барнабас упал на меня. И даже то, что я засветила на радаре моего папы рваные колготки и лабораторный халат Марти, не особо меня расстраивало.
— Что-то не так? — осторожно спросила я.
Что-то не так? Я действительно спросила: 'Что-то не так?'. Я не могла придумать что-то, что звучало бы не так виновато?
Папа ждал, когда я на него посмотрю.
— Сегодня утром был странный звонок. Некий парень, назвавшийся Скрывающимся.
— Шу! — выпалила я и тут же захлопнула рот. Чтобы не заорать. И я просила Шу быть хорошим, когда сама не могу и пяти минут прожить, не солгав папе?
— Шу? — заинтересовался папа, перекладывая телефон так, чтобы образовался прямой угол между ним и краем тумбочки. — Ты его знаешь?
— Ну да, — я пожала плечами, делая вид, что мне это безразлично. — Но я никогда не давала ему номер нашего домашнего телефона.
Барнабас, подумала я. Что, если он направился к Шу вчера вечером и попытался изменить его воспоминания? Сын мертвого щенка.
— Он оставил сообщение? — я попыталась не показать свой интерес, но он непостижимым образом всё-таки прорвался в вопрос.
Папа недоверчиво хмыкнул.
— Он хотел, чтобы я передал тебе, что он остановится, и что — цитирую: 'Будет хорошим'.
Его брови взлетели вверх, он ждал объяснений.
— Правда? — Ну а что я еще могла сказать? Я поерзала в молчании, не в силах поднять на него глаза.
— Мэдисон… — начал он, но я сбросила одеяло и выбралась из кровати с другой стороны.
— Папа, мне нужно идти, — выпалила я и потянулась к двери в ванную, где лежала моя одежда. Там меня встретило зрелище изодранной футболки, и я поспешно захлопнула дверь.
— Я опаздываю в школу, и мне нужно принять душ. Я не знаю, почему Шу сказал эти странные вещи. Он просто парень, с которым я недавно познакомилась.
Недавно — это прошлой ночью. Ну да, недавно.
Издав медленный и продолжительный вздох, папа встал.
— Я буду ждать тебя внизу, — в его голосе слышалось разочарование. — Что ты хочешь сегодня на ужин?
Я колебалась, размышляя, что будет легче спрятать в карманах.
— Суп и картошку фри, — сказала я, представляя, как я с легкостью прячу в карман суп. И я действительно наслаждалась вчера картошкой. Я могу съесть пару штук, если это необходимо для сохранения жизни Эйса.
Папа прищурился:
— Суп и картошка? — повторил он и вздохнул. — Если это то, что ты хочешь. Завтрак готов. Не задерживайся.
— Не буду, — заверила я, думая, что если бы не тянула до последнего, то могла бы уже выбежать за дверь с куском тоста для Сэнди.
Папа вышел в коридор, я с улыбкой помахала ему и закрыла дверь. Слушая его удаляющиеся по лестнице шаги, я кляла себя. Я ему помахала? Я такая тупица!
Я не солгала насчет желания принять душ и, все еще переживая, прошла в ванную, включила воду и высвободилась из своей пижамы. Тихий стук в дверь заставил меня схватиться за полотенце.
— Я сейчас выйду, пап! — прокричала я в сторону двери.
— Эмм, Мэдисон? — произнес кто-то явно не папиным голосом.
Я замерла. Обеспокоенная я чуть приоткрыла дверь и выглянула из ванной.
— Ты! — заорала я, распахивая дверь настежь.
Окно было открыто, противомоскитная сетка подпирала стену, а в центре моей комнаты стоял Пол.
