Без всяких слов было понятно, что если у Ника в течение трех лет будет в подчинении демон, выполняющий любые прихоти, то потом он на все согласится, чтобы так оно и осталось. На что, естественно, демон и рассчитывает.
– Гм, Рэйчел, – сказал Ник, беря меня за локоть. – Раз уж он здесь, может; ты договоришься с ним об имени вызова, чтобы он не являлся каждый раз, как ты замкнешь круг да нарисуешь пентаграмму. Так он и узнал мою фамилию. Я ему назвал ее в обмен на его имя вызова.
– А твои имена я знаю, Рэйчел Мариана Морган, – сказал демон. – Так что хочу какой-нибудь секрет.
У меня в груди свернулся ком.
– Ну, конечно, – устало ответила я, ища что-нибудь в закоулках памяти. Кое-что у меня было. Мой взгляд упал на фотографию папы с отцом Трента, и я молча подняла ее к прозрачному пласту безвременья.
– Ну, так в чем здесь секрет? – насмешливо спросил демон. – Двое мужчин перед автобусом.
Тут он заморгал. Я смотрела, очень заинтересованная, как расширяются горизонтальные щелки зрачков, пока глаза не стали почти совсем черными. Демон встал, потянулся к фотографии, тихо выругался, когда пальцы уперлись в барьер. Запахло жженым янтарем.
У меня при виде его внезапного интереса участился пульс. Может, этого хватит, чтобы полностью выплатить мой долг.
– Что, интересно? – спросила я. – Скости мой долг, и я тебе скажу, кто они.
Демон отступил с тихим смехом.
– Ты считаешь, это настолько важно? – насмешливо спросил он.
Но глаза его следили за фотографией, которую я положила на стол у меня за спиной. Неожиданно демон опять сменил форму. Расплавился и потек красный блик безвременья. Я в ужасе увидела, как у него сделалось мое лицо. Даже с веснушками. Как если смотреть в зеркало, только у меня мурашки по коже побежали, когда мое отражение задвигалось против моей воли. Ник посерел, длинное лицо его осунулось еще сильнее. Он смотрел то на меня, то на него. – Я знаю, кто эти двое, – сказал демон моим голосом. – Вот этот – твой отец, а второй – отец Трентона Алоизия Каламака. Но лагерный автобус? – Его глаза остановились на мне в злобном удовольствии. – Рэйчел Мариана Морган, ты действительно сообщила мне секрет.
Значит, один и тот же демон нападал на нас обоих. Кто-то хотел нам обоим смерти. На миг возникло искушение спросить у демона, кто это, потом я опустила глаза. Сама узнаю, и не придется душу отдавать в уплату.
– Будем считать, что мы в расчете за тот случай, когда ты провел меня через лей-линии, и оставь меня в покое навсегда, – сказала я, и демон расхохотался. Интересно, у меня действительно такие большие зубы, когда я открываю рот?
– Ты просто прелесть, – сказал он моим голосом, но со своим акцентом. – Показать эту фотографию – достаточно, чтобы купить имя для вызова, но если хочешь освободиться от своего долга, нужно дать мне еще что-нибудь. Такое, что означало бы твою смерть, если шепнуть это в нужное ухо.
Мысль, что есть возможность освободиться от него навсегда, наполнила меня отчаянной дерзостью.
– Что если я тебе скажу, что я там была? В этом лагере? Ник рядом со мной нервозно дернулся, но если я смогу избавиться от демона, то дело того стоит. Демон хихикнул:
– Ты себе льстишь. Это не может стоить твоей души.
– Тогда я тебе скажу, почему я там была, если я смогу вызывать тебя без опасности даже при отсутствии круга, – выпалила я, думая, что он не хочет скостить мой долг просто для того, чтобы потом иметь шанс меня заполучить.
На это демон рассмеялся, и меня замутило, когда лицо его гротескно исказилось, и он снова превратился в британского джентльмена, не переставая хохотать.
– Обещание безопасности без круга? – спросил он, вытирая глаза, когда снова смог заговорить. – На всей этой вонючей земле нет ничего, что стоило бы такого обещания.
Я проглотила слюну. Мой секрет был хорош – а я только всего и хотела, что освободиться от демона, но он не поверит мне, что секрет того стоит, пока его сперва не услышит.
– У меня была редкая болезнь крови, – сказала я, не давая себе времени передумать. – И я думаю, отец Трента вылечил ее нелегальной генетической терапией. Демон фыркнул:
– Тебя и еще тысячу сопляков. – Взметнув фалды, он подошел к границе круга. Я попятилась к столу, чувствуя, как стучит сердце. – Ты лучше давай серьезно, а то я могу потерять… – он дернулся в сторону, когда на глаза ему попалась мои книга, открытая на заклинании для привязки фамилиара, – …терпение, – договорил он по инерции.
– Где ты взяла… – он запнулся, моргнул, оглядел своими козлиными глазами меня, потом Ника. Я не могла удивиться сильнее, когда он издал тихий звук, будто не веря своим глазам.
– Ох, – сказал он потрясенно. – Будь я трижды проклят…
Ник протянул руку, закрыл книгу и накрыл ее листами черной бумаги. Вдруг я занервничала в десять раз сильнее. Мой взгляд все возвращался к прозрачным свечам и пентаграмме из соли. Какого черта я делаю?
Демон отступил, задумавшись, покачиваясь с носка на пятку. Взявшись за подбородок рукой в белой перчатке, он оглядывал меня с каким-то новым вниманием, создавая у меня ощущение, будто он видит меня насквозь, как через те прозрачные свечи, которые я зажгла, не зная, для чего они. Быстрый переход его от гнева к удивлению и потом к каким-то коварным мыслям прошел прямо через мою сердцевину и потряс меня.
