Как ни крути – помрешь

– Кистен? – сумела я выговорить, когда последние спазмы стихли и осталось только наше тяжелое дыхание.

Он неохотно разжал объятия, руки его упали на диван. Я уронила голову ему на грудь, дыша с трудом, и не могла шевельнуться, могла только лежать на нем, полузакрыв глаза. Потом почувствовала, что спина у меня мерзнет и что рука Кистена проводит теплую дорожку вдоль позвоночника. Я слышала, как смешиваются наши запахи, биение наших сердец. С дрожащими от усталости мышцами я подняла голову и увидела, что глаза у него закрыты, а на лице – довольная улыбка.

У меня перехватило дыхание. Черт побери, что же я сейчас натворила?

Кистен открыл глаза – чистые и синие, с нормальным зрачком, – нашел меня взглядом.

– Ты теперь испугалась? – спросил он. – Поздновато, пожалуй.

Его взгляд остановился на фонаре у меня под глазом – теперь, когда амулеты лежали на полу, он стал виден. Я отодвинулась от него – и тут же прильнула снова, потому что холодно было – у меня даже руки и ноги затряслись. – Очень получилось забавно, – сказала я, и он рассмеялся.

– Забавно, – повторил он, пальцем проводя по моей скуле. – Моя испорченная ведьма говорит, что это было забавно? – Улыбка не сходила с его лица. – Дурак был Ник, что тебя отпустил.

– Это ты о чем? – спросила я, пытаясь сдвинуться, но он удержал меня двумя руками.

– О том, – тихо сказал он, – что я в жизни такой эротичной женщины не видел и в руках не держал. Ты одновременно и лупоглазая невинность, и опытнейшая потаскуха.

Я напряглась:

– Если это у тебя такая попытка постельного разговора, то она очень неудачна.

– Рэйчел, – начал он проникновенно, и только его тяжелый взгляд удовлетворенной нежности удержал меня на месте. Ну и вряд ли я уже смогла бы встать. – Ты понятия не имеешь, как это заводит – когда ты смыкаешь на мне свои зубки, пытаясь прокусить, когда пробуешь, не пробуя. Невинная, опытная и голодная одновременно.

Я приподняла брови, рукой отвела с глаз прядь волос.

– Ты все это рассчитал, да? – высказала я обвинение. – Думал прийти и соблазнить меня, как всех прочих?

Не то чтобы у меня получалось злиться, лежа на нем, но я попыталась.

– Нет. Не как всех прочих, – возразил он, блеском глаз проникая прямо мне в душу. – И – да, я пришел сюда с заранее обдуманным намерением тебя соблазнить. – Он поднял голову и шепнул мне в ухо: – Это то, что я очень хорошо умею. Как ты умеешь уклоняться от демонов и бить морды.

– Бить морды? – переспросила я, когда он уронил голову обратно на подлокотник дивана. Его рука снова бродила по мне, и двигаться мне не хотелось.

– Ага, – ответил он, и я вздрогнула – это его рука нашла место, где было щекотно. – Мне нравятся женщины, умеющие сами о себе позаботиться.

– Не такой уж ты белый рыцарь на белом коне?

– Ой, мог бы им быть. – Он приподнялся на локте. – Но я такой лени-ивый…

Я рассмеялась, он засмеялся вместе со мной и сильнее обнял меня за талию. Чуть изогнувшись, он приподнял меня над собой.

– Держись, – велел он и встал, закинув меня на руки как пятифунтовый пакет сахара. С его вампирской силой он держал меня одной рукой, другой подтягивая штаны. – В душ?

Я обнимала его за шею, разглядывала ее, но следов укусов не было, хотя я знала, что сжимала зубы достаточно сильно. И еще я знала, не проверяя, что он на мне тоже не оставил следов, хоть ласки были весьма настойчивые.

– Звучит заманчиво, – сказала я, и он зашагал вперед, так и не застегнув джинсы.

– Я тебе сделаю душ, – сказал он, пока я глядела на свои амулеты, штаны и единственный носок, валяющиеся на полу. – А потом мы откроем окна и проветрим церковь. Еще я тебе помогу доделать твои помадки – это тоже кстати.

– Это шоколадные пирожные.

– Еще лучше. Для них печка нужна.

Он замешкался перед дверью моей ванной, а я, ощущая себя нужной и желанной в его руках, открыла дверь ногой. Силен этот мужчина, надо отдать ему должное. И это так же доставляет удовольствие, как секс… или почти так же.

– Есть у тебя ароматизированные свечи? – спросил он, когда я ногой щелкнула выключатель.

– У меня две Х-хромосомы, – ответила я сухо, когда он посадил меня на стиральную машину и снял с меня последний носок. – Найдется пара свечей.

Он хочет помочь мне принимать душ? Как это мило!

– Отлично. Я возьму одну, когда пойду в святилище. Айви скажешь, что поставила ее там в окне для Дженкса, и тогда она может гореть до рассвета.

Едва ощутимый прилив неловкости заставил меня выпрямиться, и движения мои замедлились, когда я снимала свитер и бросала его на стиральную машину.

– Айви? – спросила я.

Кистен прислонился к стене и снял ботинки.