его.
Трент смог отпроситься у третьего гостя, пообещав ему, что вернется, как только сможет. Но небольшое промедление его сгубило, и толпа людей в костюмах окружила его, будто баньши — плачущее дитя.
Будучи профессиональным политиком, Трент с изяществом скрыл свое раздражение, сквозь которое мне было тяжело видеть его истинные чувства. Восьмилетний мальчишка пробирался сквозь толпу, расталкивая людские коленки, требую дядюшку Каламака. И после этого Трент сдался.
— Джеральд, — сказал он сопровождающему охраннику, который слишком поздно добрался до нас, — не мог бы ты проводить мисс Морган наверх?
Я взглянула на Джеральда, отчаянно желая выбраться из этой мельтешащей повсюду, возбужденной толпы.
— Пройдите сюда, мэм, — сказал он, и я с благодарностью робко подошла к нему, желая ухватиться за его рукав, но боясь выглядеть глупо. Джеральд тоже выглядел напряженно, и я задалась вопросом, было ли это потому, что ему надо было вежливо пробиться сквозь толпу людей, или потому, что ему сказали о том, что я имею дело с демонами, и один из них может вломиться на вечеринку в поисках меня.
Музыка прекратилась, и первый этаж взорвался аплодисментами. Хриплый голос Такаты прозвучал поверх них с ожидаемым «Благодарю вас», что только заставило их аплодировать громче. У меня начало закладывать уши, и когда я миновала девушку с закусками, я махнула на все рукой и положила руку на спину Джеральда. Ну и пускай я выглядела глупо. Джеральд быстро пробирался к лестнице, и если я отстану, то, возможно, не смогу попасть наверх самостоятельно.
Когда музыканты начали играть новую мелодию, мы добрались до лестницы. Звуки электрогитары сотрясли воздух, и стоя на последней ступеньке, я смогла мельком увидеть музыкантов. Таката прыгал по сцене, играя на своей пятиструнной гитаре, его длинные светлые волосы были закручены в дреды. Исполняя свою музыку, он растрачивал энергию быстрее, чем бурундук на бримстоне; он был в отличной форме, этот старый рокер-панк, и выглядел так, как мало кто мог бы в пятьдесят с хвостиком.
Я перевела взгляд на Трента. Он тепло улыбался, его рука обнимала того мальчишку, который теперь стоял на поручне стула, чтобы его не затоптали. Трент старался пройти вперед, хорошо разыгрывая печаль и сокрушение. Я смогла разглядеть это, несмотря на расстояние. Он хотел быть в другом месте, его нетерпение вышло наружу, когда он передал мальчика в чьи-то руки и даже успел сделать три шага, прежде чем его снова поймали.
— Настоящая заноза в заднице, — пробормотала я, и мой голос потерялся в грохоте музыки. Неудивительно, что большую часть времени Трент прятался в своем лесу.
— Мэм? — Позвал Джеральд, отодвигая передо мной бархатный шнур.
Я чувствовала себя не в своей тарелке в привычных джинсах и футболке. Я поднималась, держась за перила, не в силах отвести взгляд от убранства комнаты. Это было нечто потрясающее. Комната для приемов Трента была размером с футбольное поле. Ну, может, не совсем, но камин в дальнем углу комнаты был таким же большим, как грузовик для сбора мусора. Ну, один из этих огромных грузовиков. В противоположном конце комнаты на небольшой сцене находился Таката и его группа, а на танцполе толпились взрослые и дети. Охрану, что стояла на выходе, ведущем к террасе и пруду, убрали, поэтому люди могли свободно входить и выходить оттуда. Повсюду были дети, они подбегали то к горячему джакузи, то прыгали в большой пруд и прибегали обратно, повизгивая от холода.
Я задержалась на краю лестничной клетки и постаралась привлечь внимание Такаты взглядом, но он продолжал играть. Такое срабатывает только в кино.
— Прошу вас, мэм, — настойчиво проговорил Джеральд, и с трудом отводя взгляд, я последовала за ним через двойную веревку и удвоенную охрану в открытый коридор, из которого можно было наблюдать за вечеринкой, и я знала, что впереди находится уютная гостиная, куда мы направились.
— Будьте так любезны, — произнес Джеральд, переводя взгляд с меня на пол, — оставайтесь в личных покоях мистера Каламака.
Я кивнула, и Джеральд остался стоять у сводчатого прохода, чтобы быть уверенным, что я не пойду прогуляться.
Здесь музыка была не такой оглушающей. Я внимательно оглядела комнату: за четырехстворчатой ширмой открывался небольшой альков, большую часть которого занимал черный широкий экран телевизора. В задней части комнаты пряталась кухня средних размеров и простенькая столовая. За столом сидели два человека.
Я запнулась и нахмурилась, но продолжила идти вперед. Просто здорово. Теперь мне придется мило беседовать с двумя людьми из особых друзей Трента, которые, конечно, были одеты в костюмы, никак не меньше.
«Хотя может быть, и нет», — подумала я, подходя ближе. На них обоих были лабораторные халаты, и моя наигранная улыбка стала еще более натянутой, когда я поняла, что они, наверняка, доктора Квена. У того, кто моложе, были прямые темные волосы и уставший взгляд интерна. Другая была явно главной их них двоих, она сидела так прямо и напряженно, как и все те профессионалы, которых я видела, и кто слишком много о себе думает. Я внимательнее взглянула на высокую женщину, на ее седые волосы, забранные в уродливый пучок, затем снова посмотрела на нее. Видимо, в конце концов, мечта Трента о собственной лей-линейной ведьме исполнилось.
— Черт вас подери, — сказала я, — я думала, вы умерли.
Доктор Андерс напряглась, на ее лице возникла улыбка, в которой не было и намека на теплоту. Взглянув на своего напарника, она мотнула головой, чтобы смахнуть с глаз прядь седых волос. Она была высокая и худая, на ее узком лице не было макияжа, и она не использовала чары, чтобы выглядеть моложе, чем есть на самом деле. Вероятно, она родилась где-то в начале века. Большинство ведьм, родившихся в то время, неохотно демонстрировали свое искусство, и то, что она стала преподавателем, было довольно необычно.
Эта противная дама дважды становилась моим преподавателем. В первый раз она выгнала меня в первую же неделю безо всякой причины, и второй раз грозилась сделать то же самое, если я не заведу себе фамиллиара.
Ее подозревали в убийстве, и мне предстояло это выяснить, но ее машина разбилась на мосту во время расследования, тем самым исключая эту даму из списка подозреваемых. Но я знала, что это не она совершала эти преступления. Доктор Андерс была гадкой, но убийство не входило в ее привычки.
Однако теперь, видя ее пьющей кофе на личной кухне Трента, я задумалась, а не научилась ли она новым трюкам. Очевидно, Трент помог ей инсценировать смерть, чтобы настоящий убийца не смог покончить с ней, и она стала благополучно работать на Трента.
Она напомнила мне о Джонатане, ее презрение к магии земли было такое же осязаемое, как и нелюбовь Джонатана ко мне. Подойдя поближе, я пробежала взглядом по ее худосочной фигуре. Это она. Кто еще захочет нарядиться в костюм и притворяться женщиной, которая выглядит так невзрачно.
— Рэйчел, — произнесла женщина и повернулась, теперь, когда ее ноги показались из-под стола, было видно, что она сидела, закинув ногу на ногу. Она с любопытством взглянула на амулет для обнаружения сильной лей-линейной магии, болтающийся на моей покрытой синяками и искусанной шее, и у меня задергался глаз, когда я при звуке ее голоса вновь вспомнила многие-премногие моменты унижений при всем классе.
— Рада видеть, что твои дела идут так хорошо, — продолжила она, а ее интерн переводил взгляд с нее на меня, угадывая наше настроение, — как я понимаю, ты умудрилась разорвать связь фамилиара между тобой и твоим бойфрендом. — Она улыбнулась с теплотой пингвина. — Могу я спросить тебя, как ты это сделала? Другое заклятье, я полагаю? Твоя аура почернела, — она фыркнула, как будто ее длинный нос мог учуять копоть на моей душе. — Что ты с ней сделала?
Я остановилась, не доходя до нее трех футов, я была напряжена и представила себе, как хорошо бы я себя почувствовала, если бы могла пнуть ее под зад и опрокинуть со стула. Она подстроила свою собственную смерть, бросила меня самостоятельно искать способ разорвать связь между мной и моим… грабителем.
— Связь с фамилиаром разорвалась сама по себе, когда один демон сделал своим фамилиаром меня, — ответила я, надеясь ее шокировать.
