испортил сонные чары в моем пейнтбольном пистолете.
Я попыталась вырваться, но демон только крепче сжал мою руку.
— Еще нет, — сказал он, и боль стрельнула в моей руке, когда я повернулась к нему. — Мне нужно кое-что от тебя.
Я уставилась на него, с колотящимся сердцем.
— Что нужно?
— Это.
Он неожиданно сделал движение в мою сторону, и моя голова отклонилась назад. В ушах звенело, я качнулась. Пирс запротестовал, а когда я начала падать, мягкое и чистое прикосновение бархата к моей шее поймало меня и убаюкало.
— Мне очень жаль, вечно-зудящая-ведьма, — сказал Ал, мягко опуская меня на пол. От запаха жженого янтаря и плесени мне сделалось дурно, я попыталась сфокусироваться. Голова кружилась.
Холод пробрался к моей спине: пальто мало помогало сохранить тепло. Я почувствовала панику, когда увидела сверкающий золотой нож в руке Ала, встающего на колени рядом со мной, но я была беззащитна. Ал легонько погладил меня по щеке, и я слабо дернулась.
— Ты — настоящий источник возможностей, — сказал он, в прекрасном настроении, ловя мою руку. — Я никогда не планировал такого, вечно-зудящая-ведьма, но хорошие возможности, видимо, просто следуют за тобой, словно щенок.
Хорошие? Подумала я. Он что, сумасшедший?
— Что ты делаешь… — прошептала я, пытаясь выдернуть руку из его хватки.
Поместив нож между зубами, Ал достал из кармана пиджака черные бутылки с зельем, которые отобрал у меня.
— Мне нужно немного твоей крови, любовь моя, — сказал он, вытаскивая изо рта нож. — Крови, которая активирует великолепные чары, что ты приготовила для меня.
Чары Пирса? Паника заполнила меня, когда он отставил зелья и взял в руки нож. Пирс стоял сзади, со сжатыми кулаками, и выглядел расстроенным, но ничего предпринимать он явно не собирался.
— П-постой, — сказала я, дернувшись от ледяной боли. — Ал, стой! — закричала я, пытаясь вырвать у него запястье.
Ал встал. Я попыталась последовать за ним, но он поставил ботинок мне на горло, и мой порыв закончился бульканьем и дерганьем ног.
— Привилегия Учителя, — сказал он, закручивая бутыль с зельем и тремя каплями крови в нем. — Я могу забрать у тебя любое зелье, которое ты сделала. Раньше у нас не было такой возможности.
Склонив голову, он посмотрел на меня поверх очков. Словно сказав тост, он поднял зелье. — Оно мое.
Его нога поднялась, и я с трудом вздохнула, кладя руку на горло и садясь. Мой палец пульсировал, и я заметила, что он порезал его поперек закручивающегося рисунка папиллярных линий. Он активировал чары не правильно. Кровь должна была капать в каменную чашу и растечься там. Он использовал мое зелье. Зачем?
— Что ты делаешь? — спросила я, придя в ужас, когда он вздернул вверх тело Тома и влил ему в рот зелье. Он пытался оживить его?
Бросив тело, Ал развернулся.
— Труп не может быть моим фамилиаром. Это же так неудобно. Что скажут люди? С такой бездельницей, как ты, мне нужен полноценный фамилиар. Спасибо тебе, любовь моя. Ты мне очень помогла. Наслаждайся оставшимся вечером. Этого я забираю. У нас договоренность, ты же знаешь. Так что это не похищение, вечно-зудящая-ведьма, — закончил он и захохотал.
Я тяжело поднялась, держа руку на животе. Ал использовал мое зелье, но для чего?
— Пока, любовь моя, — сказал он с лукавой улыбкой, схватил тело Тома и исчез.
Он забрал Тома. Святое дерьмо, он забрал Тома! И я думаю, он использовал мое зелье, чтобы сохранить ему жизнь.
— Ал! — закричала я, панически испугавшись, что он использовал для этого дела мое зелье. — Я не виновата! Но когда играешь с черной магией — нужно платить.
Свет сместился, и я поняла, что осталась наедине с агентом ФВБ в бессознательном состоянии и одной страшно злой баньши. Пирс исчез. На месте, где он стоял, осталась лежать куча одежды и украденное пальто, и я послала проклятье в адрес Ала, за то, что он похитил обоих колдунов и ушел — Том, по- видимому, стоил того чтобы нарушить свое слово.
Мия держала Холли на руках: ребенок смотрел на меня такими же черными глазами, как у матери, так же невинно и неумолимо, как смерть. Пятясь назад, я посмотрела на ставший бесполезным пейнтбольный пистолет. Я не могла поставить круг и не могла убежать от злющей баньши, раздумывающей, как бы вцепиться мне в задницу. Сегодня я хотела только добиться от Ала согласия не похищать людей, а не спасать мир от баньши, у которой был плохой день.
— За свое участие в этом ты умрешь, — прорычала женщина.
— Я пыталась помочь, — сказала я, хватая Форда за рубашку и оттаскивая подальше от нее. Он был без сознания, и от него не было никакой пользы, поскольку он даже сидеть не мог самостоятельно.
— Ты одна, — признесла женщина, опуская Холли на пол.
— И что? — глупо переспросила я, ахнув и отшатнувшись, когда женщина бросилась на меня.
— Рэйчел! — нечленораздельно вскрикнул Форд, и я оступилась, споткнувшись о его ноги.
Я упала — Мия навалилась сверху.
Мы ударились об пол. Воздух со свистом вышел из моих легких, и, обезумев от страха, я встала на линию. Боль ударила в меня, когда энергия лей-линии неожиданно огнем забурлила по моим незащищенным нейронам и синапсам, и когда руки прикоснулись к моему лицу, я закричала, потому что она начала срывать мою ауру через душу.
— Хорошо, ты можешь убить меня! — вызывающе закричала я. — Давай же, — задыхаясь, пробормотала я. — Сделай мой день…еще более уродским.
Ее зубы обнажились в нескольких дюймах от меня. Она тяжело дышала, взгляд был диким, горящим от азарта охоты. Но я уже отбивалась подобным способом от Айви, и это меня не пугало. Энергия линии ревела во мне, и я дала Мии попробовать ее. Я отдала ей всю ее мощь.
Мия закричала. Ее ногти впились в мой подбородок, ее боль отражалась во мне, как голос отражался от изогнутого потолка над нами. Она закричала вновь, и я сжала зубы, отказываясь отпустить линию, даже если она сожжет меня. Энергия лилась в нее, выжигая сознание и тело, но она не отпускала. Запах холодной пыли и забытого воздуха заполнили меня, и ее глаза распахнулись, несмотря на мучения.
Ее глаза были чернее, чем грех предательства, и она уставилась на меня, задыхаясь от боли.
— Если бы это было так легко, — сказала она низким от боли голосом, — я бы не прожила и двадцати лет.
На секунду меня охватило сомнение, и, почувствовав его, баньши атаковала.
Это было так, словно мир перевернулся. С яростным чувством головокружения она стала срывать мою тонкую ауру. Боль пронзила меня, когда энергия линии, которую я держала, ударила в меня, сырая и не фильтрованная. Я дернулась, инстинктивно пытаясь скинуть Мию, но она прижала меня к полу. Энергия линии все еще текла во мне, и я не собиралась ее отпускать, поскольку она и ей причиняла боль. Страдание избороздило ее лоб, пот бисеринками стекал вниз. В дыхании баньши слышались стоны, но она не отпускала. За ее болью я могла видеть свою душу, скользящую к ней, и моя сила уходила вместе с душой. Если я не остановлю ее — она меня убьет, с линией или без нее.
— Рэйчел… — донеслось до меня сквозь рев в ушах, и потом кто-то разнял нас.
Рука Мии оторвалась от меня, и она упала. Порыв холодного воздуха чуть не сбил меня с ног. Я застонала, энергия линии стала бумерангом возвращаться ко мне. Забыв, как дышать, я перекатилась на живот и сжалась от боли. Мое лицо терлось о пыльный пол, но я жадно глотала воздух, будто это могло помочь мне вернуть душу. Хотя душа все еще была у меня. И немного ауры тоже, иначе я была бы уже мертва. А я не чувствовала себя мертвой. Мне было слишком больно для этого.
Только теперь я отпустила линию. Я издала болезненный стон, когда приток энергии прекратился, и даже достаточно пришла в себя, чтобы думать, хотя это причиняло мне боль. Сила покинула мои мускулы,
