когда в невидимой отсюда гостиной хлопнула распахнутая дверь. На кухню на высоте плеча влетел Бис, арендатор нашей колокольни, с крахмально-белой шкурой под цвет снегу и горящими демонским огнем глазами. Горгуль с кошку размером бил крыльями едва ли не прямо мне в лицо. Я отшатнулась:
— Прочь с дороги. Бис! — крикнула я, щурясь от сквозняка и думая о Дженксовой чувствительности к холоду. — Что там такое, Поворот все возьми?
В гостиной шла свалка, но Бис не уступал мне дорогу, только все кричал резонирующим басом, что он виноват и что все отчистит. Что он полетел за пацанами с краской и не понял, что это только приманка. Я уже готова была его стукнуть, когда он наконец угомонился и сел на мое плечо.
Я едва ощутила его вес, но голова закружилась так, что я откачнулась к столу, растеряв все мысли от потрясения. Ощущение уже знакомое, но каждый раз оно меня сбивает с ног — когда Бис прикасается ко мне, у меня в мозгу будто вспыхивают все до единой лей-линии в Цинциннати. Сенсорная перегрузка потрясающая. Я покачнулась, зрение помутилось. Когда он возбужден, все только усугубляется, так что я едва не рухнула в обморок. Мечущиеся среди кастрюль детишки Дженкса обстановку не разряжали.
— Пшел. Вон, — с натугой выдохнула я, и огорченный горгуль трижды взмахнул крыльями и с мрачным видом взгромоздился на холодильник. Пиксенята бросились врассыпную, визжа так, словно к ним явилась смерть во плоти. Сморщенная рожа Биса злобно на меня пялилась в приступе подростковой обидчивости, цвет кожи сменился в масть хромированному холодильнику. Выглядел Бис при этом надувшейся горгульей, но он и есть горгулья, вообще-то.
Я вскинула голову: Айви втолкнула в кухню вывалянного в снегу и грязи типа. Лицо его под капюшоном парки не было видно. Комья перемешанного с землей снега сыпались с него на пол, таяли в теплой кухне и оставляли грязные следы. Сильно запахло мерзлой землей, и я наморщила нос, думая, что пахнет почти — но не совсем — как от убийцы Кистена.
Айви неспешно вошла следом и заняла позицию у двери, сложив руки на груди. За ней шел Маршал. Не задумываясь и улыбаясь от уха до уха, он обошел Айви, блестя глазами из-под вязаной шапки. Куртка и колени у него тоже были вымазаны, но он хотя бы не весь извалялся в грязи.
Незнакомец в парке поднял голову, и я чуть не накинулась на него с кулаками.
— Том! — крикнула я, но взяла себя в руки. Снова Том. Не у машины, так под домом. Меня кольнуло страхом, тут же сменившимся злостью: — Что ты делаешь у меня в подвале?!
Дженкс под потолком орал на детей, чтобы убирались вон, и когда вылетел последний из бандитов, вооруженных деревянными мечами и разогнутыми скрепками в пластиковой изоляции, Том поднялся на ноги и откинул капюшон. Губы у него посинели от холода, глаза горели злостью и досадой. Только сейчас я заметила противолинейную ленту у него на запястье, как раз над перчаткой. Магические способности Тома были практически нейтрализованы. Мое мнение о Маршале поднялось на еще одно деление: не только потому, что он знал, как справиться с обученным лей-линейным колдуном, но и потому что лента вообще у него оказалась при себе.
— Я заехал отдать тебе коробку, которую ты забыла у меня в машине, — сказал Маршал, вставая между мной и Томом. — И тут я увидел этого, — он ткнул Тома кулаком, тот успел схватиться за кухонный стол. — Как он через стену лезет. И я остановился и посмотрел. Он дал двум подросткам двадцатку и баллончик аэрозоля, а когда Бис за ними погнался, огляделся по сторонам и взломал замок на двери в подвал.
У меня от злости рот открылся; я чуть сама этого гада кулаком не ткнула.
— Ты заплатил, чтобы нам вывеску испортили! — заорала я. — Ты знаешь, сколько часов я ее в первый раз чистила?!
Губы у Тома начали розоветь; он их стиснул, отказываясь говорить. Поверх его плеча я увидела, как Бис пытается улизнуть из кухни. Он совсем побелел, под цвет потолка, и только края ушей, длинные крючковатые ногти и широкая полоса вдоль бичевидного хвоста оставались серыми. Он крался по потолку на манер летучей мыши, раскрыв крылья под острым углом и широко расставив лапы. Картинка жутковатая. Еще чуть-чуть — и у меня бы мурашки по спине побежали.
— Рэйчел, — мягко заметил Маршал, — он это сделал, чтобы избавиться от Биса. — Маршал снял шапку и расстегнул куртку. По кухне поплыла волна аромата красного дерева, усилившегося от магии, которую Маршал использовал для поимки Тома. — Важнее выяснить, зачем он полез под вашу церковь.
Мы все повернулись к Тому.
— Хороший вопрос, — сказала я. — У тебя ответ есть, колдун?
Том молчал. Айви принялась трещать суставами, один за другим. Я даже не знала, что она так умеет. А она щелкала и щелкала.
— Айви, — предложила я, когда стало ясно, что ответа мы не дождемся, — ты не позвонишь в ОВ? Может, им это будет интересно.
Том хмыкнул с откровенным высокомерием.
— Вперед, давайте, — сказал он. — ОВ просто счастлива будет узнать, что у тебя в кухне стоит колдун-изгой. Как думаешь, кому они поверят, если я скажу, что покупал у тебя амулеты?
О черт. Живот у меня скрутило. У Маршала при слове «изгой» глаза стали круглыми, а я нахмурилась. Айви, не говоря ни слова, положила телефон. С опасно почерневшими глазами она шагнула ближе. За ней будто плыла аура угрозы — еще несколько секунд после того, как она пальцем приподняла подбородок Тома и тихо спросила:
— У тебя контракт на Рэйчел?
У меня мозг будто вскипел от страха — я успела задавить испуг, пока он не надавил Айви на еще какие нехорошие кнопки. Мне пришлось пожить приговоренной к смерти, и легким то время не назовешь. Если бы не Айви с Дженксом, я бы не выжила.
Том шагнул назад и потер запястье.
— Она бы уже была мертва, если бы так. Рассвирепевший Дженкс, громко треща крыльями, перелетел на мое плечо.
— Ой-ой-ой, как страшно, — сказала я, скрывая облегчение. — Тогда что ты тут делал?
Колдун зло улыбнулся:
— Пришел поздравить тебя с Новым годом.
Сердито прищурившись и упершись рукой в бок, я поглядела на оставленные его ботинками грязные лужи, потом, медленно подняв взгляд, осмотрела белые нейлоновые штаны и серую парку. Лицо у него было спокойное, но ненависть на нем читалась, и когда Айви переступила с ноги на ногу, он дернулся и напрягся.
— Я бы на твоем месте ответила, — посоветовала она. — Тебе объявлен бойкот, и никто тебя не хватится, если ты в воскресенье не покажешься в церкви.
Напряжение стало нарастать, по тут мой взгляд оторвался от Тома: в кухню влетел Бис.
— Тинкина спиралька! — воскликнул Дженкс. — Когда он успел смыться? Рэйчел, ты видела, как он уходил?
— Вот, Рэйчел, — сказал горгуль, роняя амулет в мою подставленную руку. Металлический кружок холодил ладонь, от него пахло красным деревом и мерзлой землей. — Он к половице был приклеен. Других нет.
Том напряг челюсть и стиснул зубы. А я рассердилась еще больше — я узнала эту штуковину по тем дням, когда сидела рядом с папой, пока он готовил снаряжение для ночной работы.
— Жучок, — сказала я, передавая его Маршалу.
Лицо Айви помрачнело еще сильней; шире расставив ноги, она откинула с глаз короткие, с позолоченными кончиками волосы.
— Зачем тебе прослушивать нашу кухню?
Том не ответил, но ответа и не требовалось. Я его встретила напротив дома Тилсонов. Он мне сказал, что работает. Наверное, он решил, что у нас есть неразглашаемая информация, а поскольку он не имеет доступа ни к колдовским способам, ни к базе по Внутриземелью, то намеревался украсть у нас сведения и выхватить преследуемых у нас из-под носа.
— Работаешь по делу Тилсонов? — спросила я, и поняла, что права, когда его глаза забегали. — Не хочешь сразу мне рассказать? Чтобы Айви не пришлось трудиться, выбивая из тебя правду?
— Убери от нее руки! — заорал Том. — Я за ней пять месяцев хвостом хожу, она моя! Поняла?
