когда мне плечи укрыло одеяло с запахом жженого янтаря. — Ты с ума спятила — выдать мне Кратиона? Он же был психом!
— Это ты так считаешь, — самодовольно ответила Тритон, и я подняла голову. — И вообще типично мужской ответ, — добавила она, глядя на меня. — Все виноваты, кроме тебя. Ты бросил Рэйчел в процессе создания очень опасного проклятия. Мог взять ее с собой. Мог взять с собой бутылку. Но ты ее просто бросил. Посмотри фактам в глаза: у тебя ума не хватит ребенка воспитывать.
— Ты нарочно это сделала! — возмутился Ал с интонациями мальчишки, кричащего «Нечестно!». Но при виде самодовольного лица Тритона он отвернулся с досадой.
Я, продолжая трястись, плотнее завернулась в одеяло. Руками. Своими руками. Своими. Поглядела на бутылочку на столе, где снова клубилась зелень, — и на глазах слезы выступили. Хотелось смеяться. Плакать. Блевать.
— Что она здесь делает? — спросила я уже громче.
— Кратион был безумен, — ответил Ал. — Загнать его обратно в бутылку одному было бы не под силу.
Я пощупала шерстяное одеяло. Было у меня нехорошее чувство, что Тритон пыталась меня убить.
— Вы были у меня в голове? — спросила я уже со страхом.
Тритон слегка вздохнула с сожалением, молча прошлась по комнате.
— Нет, — сказала она неохотно и остановилась возле Пирса, лежащего грудой под пустым гобеленом. Даже движущиеся фигуры из утка и основы испугались ее и спрятались. Пирс ощупывал распухшую губу и был мрачен — быть может, даже напуган. Я вообще удивилась, что он здесь.
— Ал воспользовался прерогативой учителя, — сказала она, проведя пальцами по его волосам. Пирс замер. Сжатые губы выдавали его злость. — Я только сунула душу в бутылку, когда Ал ее из тебя вынул. Галли, если уж не проявляешь способностей сохранить ее в живых, я ее у тебя заберу, а тебе дам собаку.
У меня глаза на лоб полезли. Страх вздернул меня на ноги, и я зашаталась, потом оперлась на стол, чтобы не упасть.
— Это я была виновата, а не Ал. И со мной ничего не случилось, видишь? Нет, правда. Все уже нормально.
Ал ощетинился:
— Я не оставлял ее одну. Я ее оставил на попечении своего доверенного фамилиара. Проклятие было запущено случайно — на что ты, вероятно, и рассчитывала.
Доверенного фамилиара? Я посмотрела на Пирса, понимая, что смех сейчас прозвучал бы истерически.
— Оправдываешься, — бросила Тритон, явно видя его насквозь. — Он пытался спасти ей жизнь, я это вижу в его мыслях. — Она убрала упавшую прядь с лица Пирса. — Ему умения не хватило, а не присутствия духа. Но он был здесь, а тебя не было. — Она повернулась к Алу, улыбаясь. — Подумай об этом перед тем, как его убить.
— Убить? — удивился Ал. — Зачем мне его убивать?
Ну, да, если учесть, что он у Ала доверенный фамилиар, но Тритон посмотрела на большие чашки кофе, пролитые на пол, и Ал застыл. Глаза его метнулись к Пирсу, потом ко мне, и он уже их не отвел, что меня напугало. Он подумал, что Пирса освободила я. Кофе ведь откуда-то появился, а прыгнуть по линии я не могла.
— Предупреждений больше не будет, Ал, — сказала Тритон, и мы с Алом оба резко обернулись к ней. — Твои ошибки начинают сказываться на всех нас. Еще одна — и я ее заберу.
— Ты это задумала. Ты мне подсунула плохую душу. Это проклятие не сдержало бы Кратиона, даже будь оно исполнено верно.
Ал кипел, но даже тень силы не исходила от его рук, и я поняла, что он знает: Тритону лучше не угрожать в открытую.
От растущего напряжения у меня мурашки побежали. Тритон — сумасшедшая, но схватку Ал проиграет. Принадлежать ей я не хотела. С Алом у нас соглашение, а с Тритоном будет просто: хозяин и рабыня.
— Да все со мной в порядке! — сказала я настойчиво, покачиваясь и чувствуя, как пульсирует локоть. Наверняка им обо что-то сильно треснулась. Об Ала, быть может? Не помню.
Скривив губы чуть ли не в улыбке, Тритон шмыгнула носом, будто учуяв вонь.
— Не понимаю я этой верности. Он же зря твое время тратит, Рэйчел. Драгоценное, потому что его у тебя крайне мало, если не поостережешься. А ведь ты могла бы быть настолько сильнее, настолько быстрее! Ты поторопись, пока я не припомнила чего-нибудь еще и не решила, что ты опасна.
И она исчезла — даже пламя свечей почти не шелохнулось. Ал испустил громкий вздох и обернулся ко мне:
— Ах ты дура проклятая!
Он шевельнулся, я отшатнулась, поскользнулась на черном полу и хлопнулась. Рука пронеслась там, где я только что была, и я отползла назад, пока не стукнулась об очаг.
— Ты его освободила! Ради чашки кофе! — бушевал Ал.
— Неправда! — возразила я, сжавшись в предчувствии удара, когда он навис надо мной. Дать сдачи? Ничего себе идея. Ладно, получу, что причитается. Отдам потом Пирсу.
— Алгалиарепт! — крикнул Пирс, и Ал запнулся: звук его имени вызова заставил его задержаться. Но остановил его звон серебра по мрамору, и он же заставил меня вздрогнуть, а не Алова ладонь. Заговоренная полоска серебра подкатилась к нам, повертелась у ног Ала и затихла.
— Я и без нее умею уйти от твоей плети, демонское отродье, — мрачно сказал Пирс, и от его голоса у меня внутри что-то сжалось.
Он говорил решительно, с угрозой и совершенно без страха. Я похолодела при виде Пирса, стоящего широко расставив ноги, и с пальцев его уходила чернота, когда он сжимал их в кулаки. Глаза его обещали драку.
— Я был свободен еще стой минуты, как ты меня поймал, — похвастался он с угрозой. — А здесь я для того, чтобы уберечь ее среди вашей общей вони, а не чтобы мыть тебе посуду и плести проклятия. Необходимая работа, если ты проклятия кражи душ выдаешь за поставку ауры.
О Господи, сейчас мне будет плохо.
— Мне нянька не нужна, — сказала я.
Пирс посмотрел на меня совершенно серьезно:
— Клянусь, что нужна, Рэйчел, — сказал он, и у меня сузились глаза.
Ал глухо зарычал. Рука, занесенная надо мной, опустилась и теперь предлагала помощь, чтобы встать.
— Ты давно знаешь, что он может вылезти из заговоренного серебра? — спросил он.
— Только сейчас узнала, когда он это сделал, — честно ответила я, и он меня поднял рывком. — Не надо его недооценивать, Ал, — добавила я, не желая снова оказаться между ними. — Ты прав, из-за него я могу погибнуть. — Я перевела взгляд с Ала на Пирса. — Из-за его самоуверенности.
У Пирса при этом уколе приподнялись брови, но я выдержала его взгляд, все еще злясь. А вот Ал был доволен донельзя.
— Это да, — почти проворчал он, услышав в моих словах больше, чем я сказала. — Я думаю, на сегодня достаточно, Рэйчел. Иди домой, отдохни слегка.
У меня открылся рот, пальцы выпустили накинутое на плечи одеяло. Я никак не переставала дрожать.
— Сейчас? Я же только что пришла… хотя я не возражаю, конечно.
Ал посмотрел на Пирса с таким видом, будто мысленно разминает костяшки пальцев. А Пирс так же злобно глядел в ответ, с мрачным и решительным лицом. Идиот. Как только я уйду, у них начнется «семейный разговор демона с фамилиаром». Но прибирать после него не мне.
— Пошли, — сказал Ал, беря меня за локоть и отпуская, когда я от боли зашипела.
— Ты идешь со мной? — спросила я.
