задачи не могли успешно решать саперные армии вследствие слабой технической оснащенности и громоздкой организационной структуры.
Значительно лучше для выполнения новых задач подходили отдельные инженерно-саперные бригады, которые должны были придаваться фронтам и армиям в наступлении. Они предназначались для инженерного обеспечения наступающих войск, а также выполнения некоторых оборонительных задач, например быстрой установки минных полей для прикрытия флангов своих войск от возможных контратак противника. С апреля 1942 года началось дополнительное формирование таких бригад.
В один из майских дней Михаила Фадеевича вызвали к генералу М. П. Воробьеву. Иоффе вернулся радостно возбужденный:
— Получил назначение на должность командира 16-й отдельной инженерной бригады специального назначения. Она только формируется на Юго-Западном фронте. Разрешено взять тебя — заместителем и Тихомирова — начальником штаба.
Иоффе вместе с Игорем Всеволодовичем Тихомировым отправились к новому месту службы через несколько дней.
Я задержался, сдавая дела преемникам. Прощание с остающимися товарищами было теплым и грустным…
К тому же испортилась погода. Небо затянуло тучами, пошел дождь. Вечером после дружеского ужина Дмитрий Кривозуб прочитал написанное экспромтом стихотворение:
Конечно, стихотворение далеко от совершенства. Однако оно всех нас тронуло своей подкупающей искренностью. На прощание, по русскому обычаю, расцеловались. Кто знает, что принесет нам фронтовая судьба!..
Рождение гвардейской бригады
Добраться до места формирования бригады оказалось не так-то легко. Пришлось ехать поездом со многими пересадками. На станции Рузаевка наш эшелон попал под жестокую бомбежку. Когда вагон, вздрогнув, остановился и над станцией повис плотный, надсадный гул паровозных гудков, мне, измученному тяжелой дорогой, не захотелось покидать поезд. Но сидевший напротив пожилой полковник-артиллерист недовольно сказал:
— Не нужно распускать себя. Если умирать, то хоть с пользой, а не как Дон-Кихот!
Не знаю почему, но меня обидело сравнение с героем Сервантеса.
Впрочем, было не до споров. Где-то совсем рядом гулко ударили зенитки. Пригибаясь, мы побежали подальше от станции. Голову от падающих сверху осколков зенитных снарядов я прикрывал захваченным портфелем с документами. Едва успели укрыться в кювете, как на станции начали рваться бомбы.
Когда гитлеровские самолеты улетели, мы вернулись к своему вагону. Но на месте, где раньше стоял вагон, зияла огромная воронка. Весь мой скромный багаж погиб, хорошо хоть сохранился портфель с документами!
В конце концов, где поездом, где на попутных автомобилях, а то и просто пешком, благо вещи не обременяли, добрался до места назначения — поселка Нижняя Дуванка, что стоит на берегу реки Красная, впадающей в Оскол. Поселок этот состоял из нескольких десятков небольших домишек, в большинстве мазанок с соломенными крышами.
На окраине Нижней Дуванки попрощался с подбросившим меня шофером, хмурым, пожилым солдатом в низко надвинутой на уши пилотке, легко, будто играючи, управлявшим трехтонкой, груженной тюками прессованного сена. В дороге он все допытывался:
— Товарищ майор, вот политрук нам читал, что наши начали наступать под Харьковом. Как, дойдем ли до Полтавы? Там у меня жинка осталась и двое маленьких хлопчиков…
Я промолчал. Отвечать не хотелось. Да и что было сказать? Последние сводки Совинформбюро были неутешительны. В них говорилось о тяжелых боях под Харьковом, о начавшемся наступлении противника на воронежском направлении…
Но как найти штаб бригады? Решил зайти в ближайший дом. Не успел отворить калитку в сад, как меня обдало густой ароматной волной. Среди зеленой листвы виднелись крупные гроздья белой сирени. После сутолоки железнодорожных станций, паровозного дыма, бомбежек, тяжелого запаха хлеба, горящего в разбитых элеваторах, этот сад показался мне выхваченным из какого-то волшебного, иного мира.
В домике негромко пиликала гармошка. Рывком открыл дверь. В полутемной, из-за занавешенных окон, горнице широкоплечий старшина терзал тульскую трехрядку.
Он и проводил меня в штаб бригады.
Штаб размещался в одноэтажном здании школы. Перед ним прохаживался часовой с автоматом. В небольшой комнате за столом с двумя полевыми телефонами работал Иоффе.
Михаил Фадеевич встал из-за стола, крепко обнял:
— Ну, с прибытием. Берись за дела…
В штабе трудились подполковник И. В. Тихомиров, с которым я две недели назад расстался под Сухиничами, и два незнакомых офицера: крупный, начинающий полнеть капитан А. А. Голуб и худощавый, с живыми, дерзкими глазами на смуглом лице капитан К. В. Ассонов.
От штабистов я узнал, что наша 16-я отдельная инженерная бригада специального назначения Юго- Западного фронта формируется на базе Отдельной саперно-восстановительной бригады фронта, 69-й роты специальной техники и 6-го электротехнического батальона.
За предельно сжатые сроки уже сформировано четыре батальона инженерных заграждений, а рота специальной техники развернута в батальон. Правда, вместо четырех тысяч человек по штату в бригаде насчитывалось пока около трех тысяч. Более половины личного состава приходилось на старшие возрасты, призванные из запаса. «Кадровые» были только в роте специальной техники.
Плохо обстояло дело с вооружением и боевой техникой. На всю бригаду было триста винтовок, четырнадцать автоматов и три ручных пулемета. Не хватало мин — было всего около пятисот противотанковых ТМ-35 и ПМЗ-40, штук двести противопехотных и очень немного взрывчатых веществ, капсюлей-детонаторов, огнепроводного и детонирующего шпура. Недоставало автомашин и средств связи.
В эти дни Иоффе было трудно застать в штабе бригады. Его запыленный автомобиль появлялся то у штаба фронта, то у зданий различных партийных и советских учреждений. Комбриг вел упорную борьбу за каждый десяток автоматов, за каждую сотню килограммов тротила, за каждую видавшую виды полуторку…
В подразделениях полным ходом шли занятия. Наши командиры батальонов уже имели боевой опыт и щедро делились им с подчиненными.
С утра до вечера пощелкивали выстрелы на наскоро оборудованном стрельбище, под руководством офицеров и сержантов солдаты учились ставить и снимать мины.
Однако сколачиванием бригады нам пришлось заниматься недолго.
Утром 12 июня меня срочно вызвали в штаб бригады. Комбриг был немногословен:
— Получен приказ от начальника инженерных войск фронта. Бригаде поручаются минирование шести маршрутов и работы по созданию узлов обороны на левом берегу реки Оскол от Буденновки до Боровой. Видимо, это связано с тем, что противник начал наступление в направлении на Купянск и Валуйки.
— Да, но у нас не хватает вооружения, мин, да и люди еще не полностью освоили установку минных
