правой рукой кошку, левой собаку, стукнул их лбами и потер мордами, как бы наглядно показывая, что такое настоящая дружба. Поначалу Мурза все еще продолжала шипеть, Пушок рычать, но вскоре все уладилось как нельзя лучше: вздыбившаяся на Мурзе шерсть улеглась, и она мирно замурлыкала; Пушок же приветливо завилял хвостом и тоненько тявкнул в знак примирения. Только после этого можно было пойти поиграть в футбол.
Вскоре выяснилось, что объединились они как раз вовремя.
В последующие дни они охотно здоровались друг с другом по нескольку раз в день, незаметно сгибая при этом указательный палец. Кроме того, весь дом не переставал удивляться внезапной дружбе Пушка и Мурзы. Разумеется, никто и не догадывался об истинной причине такой дружбы, поскольку ребята держали язык за зубами. Да и не до разговоров им было, ибо они хорошо понимали всю тяжесть ответственности, навалившейся на их хрупкие детские плечи: ведь присматривать за целым домом не так-то просто. Особенно если учесть, что делать это надо осторожно и незаметно.
Кстати говоря, толчком, побудившим группу к активным действиям, послужило неожиданное исчезновение одного из членов группы, а именно Дюрики.
Около полудня тетя Резик, мама Дюрики, вдруг обнаружила, что Дюрика куда-то запропастился. Она побежала к тете Чобан узнать, не торчит ли он у нее. Убедившись, что его там нет, тетя Резик вместе с тетей Чобан вышла на балкон, окликнула родителей Денеша и спросила, нет ли у них Дюрики. Нет, Дюрики у них тоже не было. Услышав громкие, взволнованные крики, во двор вышел дядя Варьяш и заявил, что он хорошенько проучит этого шалуна, который только и знает, что безобразничать да лазить по перекладине. Небось он и сейчас там. Но Дюрики у перекладины не нашли. Тогда мама Габи торопливо поднялась на балкон и рассказала соседям, что еще в первый день прихода немцев мчавшийся по улице немецкий танк задавил какого-то ребенка. Тогда тетя Варьяш недолго думая принялась уверять, будто немецкий танк задавил именно Дюрику и бедняжку увезли в больницу. Как потом выяснилось, Дюрики и в больнице не оказалось.
В этот момент ответственный секретарь группы решил, что пора и им вмешаться. Он побежал на первый этаж к председателю и, согнув указательный палец, доложил ему:
— Бесследно исчез Дердь Резик!
— Немедленно разыскать! — распорядился председатель.
Через две минуты вся группа была уже под лестницей и обсуждала план действий.
Шефчик-средний предложил дать Пушку обнюхать одежду Дюрики, а потом пустить его по следу. Но вся беда была в том, что, во-первых, Пушка еще не научили идти по следу, а во-вторых, вся одежда Дюрики была на нем. Тогда Денеш предложил сообщить о случившемся в полицию. Но это предложение отвергли, ибо если полиция примется за поиски, то для чего же тогда существует их группа? К тому же в доме не очень-то жаловали полицию. Ведь немало натерпелся от нее, например, дядя Шефчик во время забастовки на листопрокатном заводе или дядя Колба, когда его избрали на заводе уполномоченным профсоюза… Обо всем этом ребята хорошо знали и поэтому решили начать поиски на свой страх и риск. Габи очень хотелось достать какую-нибудь маскировочную одежду, но времени было в обрез, и, огорченно вздохнув, он объяснил каждому «разведчику» его задачу.
Ица и Мица обследовали квартиры первого этажа. Ица, черноволосая худенькая девочка, останавливалась в дверях и строго спрашивала:
— Дюри здесь нет?
Мица же, приветливая и пухленькая, заходила прямо в комнату и, улыбаясь, заглядывала под кровать.
Но Дюри как сквозь землю провалился.
Братья Шефчики разделились: пронзительно засвистев, Петер побежал по балкону направо, Янчи и Шани — налево. На самой середине балкона они встретились, но Дюри так и не нашли. Тогда они забрались на чердак и обнаружили там уйму интереснейших вещей. Прежде всего они с удивлением стали разглядывать свои собственные следы, отчетливо проступившие на толстом слое пыли. Затем наткнулись на старую железную печку и, осмотрев ее со всех сторон, решили печь зимой на ней картошку. Поодаль нашли какую-то картину, лежавшую лицевой стороной вниз. Недолго думая они перевернули ее и, смахнув пыль, радостно воззрились на нее. Наконец, удовлетворенные, они уселись на широкую балку под чердачным окном и принялись болтать ногами.
Председатель, захватив с собой Денеша и Пушка, взял на себя самый трудный участок: обстоятельно обследовать подвал. К тому же он давно собирался это сделать — еще несколько месяцев назад, как раз в день своего рождения. Но тогда ему что-то помешало, а потом он совершенно об этом забыл и только теперь вспомнил. Кстати говоря, он был почти уверен, что в подвале есть где-то тайная, замурованная комната, о существовании которой никто не знает. А раз так, значит, ее надо найти именно сегодня, когда ему представился крайне удобный случай.
Габи внимательно осмотрел каждую ступеньку подвальной лестницы: вдруг она сдвинется с места и под ней откроется потайной ход! Затем вдвоем с Денешем они простучали стены в тамбуре и в первом подвале. Оттуда перешли в бывшую прачечную, где исследовали все стены так же старательно, как делал обычно доктор Шербан, простукивая спину и грудь больного. Вдруг до них донесся сдавленный крик, и в то же мгновение Пушок заливисто залаял и заметался по подвалу. Они перевернули корыто, заглянули в оба больших чана, но Дюрики нигде не было. Тогда они побежали в бывшую угольную яму. Крики стали явственнее, и наконец они отчетливо услышали:
— Помогите! Помогите!
Сомнений нет: кто-то попал в беду. И этот кто-то не кто иной, как Дюрика, ибо голос принадлежал ему.
Поначалу Габи пришло в голову, что Дюрику схватили как участника движения Сопротивления и бросили в застенок. Поэтому он с еще большим усердием принялся обстукивать стены, чтобы отыскать потайной ход. Но, увы, поиски не увенчались успехом. Тем временем Денеш открыл дверь в конце подвала и зашел в кладовку, где дядя Варьяш хранил метлы, лопаты, ведра, половые тряпки. Голос теперь раздался совсем рядом. Пушок яростно заскреб по полу. Габи осветил карманным фонариком кладовку и молча принялся отбрасывать в сторону сваленные в кучу лопаты, ведра, метлы. Наконец они увидели покрытую толстым слоем пыли дверь, открыли ее и посветили фонариком. Луч света упал прямо на Дюрику, который сидел на полу с мячом в руках и как заведенный хныкал:
— Помогите, помогите, помогите…
Узенькая каморка, где, съежившись, сидел Дюрика, была совершенно пустая. Только валялся на полу обломок старой бельевой скалки. Вот уже несколько десятилетий как в доме никто не катал белье. Вполне понятно, что о гладильне совсем забыли.
Но как очутился здесь Дюрика?
Да очень просто: он играл в мяч на лестничной клетке, мяч провалился в темную дыру под лестницей. Дюри полез за ним, но выбраться наверх уже не смог, а поэтому уселся на пол и стал подавать сигналы бедствия: «Помогите, помогите, помогите!» Когда Габи и Денеш с Пушком случайно обнаружили его, он до того устал, что язык у него еле ворочался.
— Это будет наша конспиративная квартира, — осмотревшись, объявил Габи.
Он достал из кармана карандаш и на внутренней стороне двери написал, как видел у доктора Шербана:
«Помещение группы, сбор каждый вечер с 4 до 6».
Подумал немного и ниже написал:
«Консперативная квартира».
Снова задумался и переправил букву «е» на «и»:
«Конспиративная квартира».
Теперь все было правильно.
Чтобы замаскировать потайной ход, они снова забаррикадировали дверь метлами, лопатами, ведрами. Денешу и Дюрике пришлось еще поклясться, что даже под страхом смерти они никому не выдадут конспиративную квартиру. Лишь после этого Габи и Денеш торжественно вывели Дюрику во двор, который гудел будто растревоженный улей. Высыпавшие во двор обитатели дома наперебой советовали матери Дюри или сообщить об исчезновении сына в полицию, или вызвать «скорую помощь», или обратиться к
