встречи с ним, весь следующий день лодка шла полным ходом в надводном положении.
Причина неудач отряда «Тибая» осталась не ясной, но после всестороннего обдумывания мы решили подойти к о. Иводзима с севера, где противник вел дозор не особенно тщательно. Противник сосредоточил свое наблюдение к югу и востоку от острова, где проходили линии его коммуникаций. Следовало ожидать, что мы обнаружим много кораблей и других целей в этом районе, но приказ запрещал нам атаковать противника, ибо наша главная задача заключалась в нападении на корабли, стоящие на якоре. Южный путь подхода к острову был для нас неприемлем.
В ночное время 3 и 4 марта радиолокационная станция обнаруживала самолеты противника, поэтому нам пришлось следовать в подводном положении. На лодке была установлена коротковолновая антенна последнего образца, результаты работы которой были отличными. Насколько это позволяла обстановка, мы следовали в надводном положении как днем, так и ночью и погружались лишь в крайней необходимости. Погрузившись 4 марта, мы услышали шумы, похожие на шумы противолодочных кораблей. Ночью 5 марта в течение 2 час. наблюдалось то же самое. Однако ничего плохого не случилось.
5 марта на средних волнах мы перехватили радиотелефонный разговор между кораблями, участвующими в обстреле о. Иводзима. Это указывало на то, что противник привлек крупные соединения больших надводных кораблей. 6 марта мы на день ушли под воду и стали приближаться к цели, приняв все меры предосторожности. Около 16 час. мы услышали звук четырех последовательных взрывов и в тот же миг ясно послышался шум винтов, который вскоре затих. За час до захода солнца мы подвсплыли на перископную глубину, чтобы осмотреться, и вскоре заметили большой корабль противника. Мы немедленно ушли на глубину, даже не определив его класса. Дело в том, что если этот корабль стоял на якоре, то для сближения с ним требовалось около часа времени, а батареи лодки разрядились; если же корабль двигался, то он не мог быть целью для человеко-торпед.
После зарядки батарей мы направились в наиболее благоприятный район для проведения успешной атаки с помощью человеко-торпед. Команда лодки была очень недовольна тем, что мы оставили в покое противника, вместо того чтобы его атаковать. Однако человеко-торпеды предназначались для атаки вражеских кораблей, стоявших на якоре, поэтому другого выбора у нас не было. После захода солнца мы приготовились всплыть, но неожиданно услышали шум винтов, а так как видимость была плохой, остались под водой. 7 марта задолго до восхода солнца мы всплыли для зарядки батарей. Северная часть о. Иводзима уже вырисовывалась на экране радиолокационной станции. Море было спокойным, ночь темной и безлунной. Перед восходом солнца мы погрузились, началась заключительная фаза подхода к острову. В тот же день после захода солнца мы всплыли и провели окончательную подготовку к выпуску человеко-торпед. За ужином, согласно обычаю, мы простились с водителями торпед, разъяснив им обстановку. Было решено начать выпуск торпед 8 марта рано утром. В 23 часа, закончив зарядку батарей, мы пошли 15-узловым ходом в надводном положении в район, находящийся в 17 милях к северо-западу от о. Иводзима, куда мы намеревались прибыть в 2 часа. На переходе на лодку несколько раз обрушивались потоки дождя. Видимость была плохой, что благоприятствовало действию человеко-торпед.
С помощью нашей радиолокационной станции была обнаружена работа радиолокационных станций противника, ведущаяся из трех направлений, что указывало на возможное присутствие в этом районе эскадренных миноносцев. Мы решили, если они нас обнаружат, уйти под воду. Водители торпед, которые должны были занимать свои места с верхней палубы лодки, были готовы сделать это по первому требованию, но поскольку до их выпуска оставалось еще три часа, мы выдали им спиртного, чтобы они могли согреться.
Спустя еще час, уже на подходе к о. Иводзима, неожиданно была получена весьма срочная радиограмма, которая гласила: «Операция отряда «Камитакэ» отменена, подводной лодке «I-58» надлежит немедленно следовать в район о. Окиносима для участия в качестве плавучей радиостанции в операции Соединенного флота. Операция будет проводиться 11 марта». Было безумием повернуть назад, находясь так близко от противника. Я с трудом смог пережить все это. О том, чтобы связаться со штабом, не могло быть и речи, нас сразу же могли обнаружить. В то время как я взвешивал возможности выпуска человеко-торпед, прежде чем приступить к исполнению последнего приказа, была получена вторая, теперь уже личная радиограмма начальника штаба Соединенного флота, в которой указывалось: «Операция «НА» является очень важной по своему значению, поэтому отданный вашей подводной лодке приказ должен быть выполнен неукоснительно. Сообщите путь следования и примерное время выхода в район о. Окиносима». Нам ничего не оставалось делать, как подчиниться приказу. Я немедленно сообщил об этом команде лодки и водителям торпед. 9 марта утром мы погрузились, а вечером сбросили за борт торпеды и направились полным ходом в надводном положении в район Окиносима. Было очень жаль, что мы не смогли воспользоваться случаем для атаки, который предоставился нам 8 марта. На пути мы дважды обнаруживали самолеты противника, которые заставляли нас уходить под воду примерно на час в каждом случае. В остальное время мы шли в надводном положении со скоростью 14 узлов. Наконец, как это было рассчитано, мы увидели остров Окиносима.
Выполнив свою задачу, мы возвратились в Куре. О своем прибытии я немедленно доложил командующему. В ходе доклада я указал, что мы смогли бы выпустить в атаку человеко-торпеды, если бы вместо нашей лодки в район Окиносима была направлена другая подводная лодка. Один из старших офицеров штаба сказал мне, что они не представляли себе, что у нас так удачно проходила операция. Трудно сказать, что могло случиться с нами после того, как мы выпустили бы наши торпеды, так как вокруг нас находились тогда вражеские эскадренные миноносцы. Может быть, мы погибли бы, но мне все же хотелось сделать такую попытку. Во время этой операции новая радиолокационная станция работала гораздо надежнее, однако все еще нуждалась в дальнейшем испытании с целью доведения ее до совершенства.
Подводная лодка «I-36» покинула базу на один день позже нас. Пройдя пролив Бунго и получив приказ об отмене операции, она вынуждена была возвратиться в базу.
Глава 18
Битва за о. Окинава
24 марта 1944 года американское оперативное соединение начало обстрел южного побережья о. Окинава, поэтому наши подводные лодки получили приказ полным ходом следовать в этот район. Вышедшие туда с целью поиска противника лодки «I-8», «Ro-41» и «Ro-46» были потоплены. Противник создал непреодолимую противолодочную оборону, так как имел в данном районе полное господство на море и в воздухе. Несмотря на это, был сформирован новый отряд, получивший наименование «Татара», в который вошли подводные лодки «I-47», «I-56», «I-58» и «I-44». На каждой из этих лодок имелось 6 реконструированных человеко-торпед.
Подводная лодка «I-47» вышла в район Окинавы 29 марта. После того как она благополучно прошла пролив Бунго, ее неожиданно атаковала группа вражеских самолетов численностью более 50 машин, которые были приняты лодкой за свои. Это случилось у мыса Миядзаки. Лодка срочно погрузилась и начала уходить от преследования. На нее было сброшено более 30 бомб, которые, однако, не причинили ей повреждения. Через полчаса лодка всплыла и продолжала свой путь в южном направлении. На следующее утро в 2 часа 30 мин. были обнаружены два военных корабля, расстояние до которых составляло около 5400 м. Наблюдатель доложил, что это были крейсера, поэтому, погрузившись, подводная лодка приготовилась к атаке, однако дальнейшее наблюдение в перископ показало, что это были эскадренные миноносцы. Было слишком поздно что-либо предпринять, и подводная лодка подверглась атаке глубинными бомбами. В конце концов в районе о. Танега ей удалось оторваться от противника. После захода солнца она всплыла и занялась выяснением причин утечки горючего из топливных цистерн. Неожиданно она снова была атакована самолетами противника. После срочного погружения лодки разорвавшаяся вблизи бомба еще больше усилила утечку горючего, поэтому ей пришлось возвратиться в Куре.
Две другие подводные лодки, «I-56» и «I-44», вышли из базы 3 апреля, и с тех пор о них не поступало никаких известий. После войны мы слышали, что обе эти лодки были потоплены американскими эскадренными миноносцами у о. Окинава.
