работу.
— Я не собираюсь беспокоить Винни из-за всякого дерьма. — Тони ткнул Рэя в грудь. — Тебе надо знать, где Гектор, сам его и ищи.
— В чем дело, Тони? — Рэй показал подбородком на дверь. — Винни слегка надоело, что ты держишь нос у его задницы? Он предоставил тебе действовать самостоятельно?
Тони побагровел и сделал шаг вперед. Губы его сжались в тонкую ниточку.
Рэй чуть отступил и вскинул руки.
— Осторожней, Тони. Твоего придурка сейчас нет. Никто тебя не защитит. Здесь только ты и я.
Тони замер, не отводя взгляда от Рэя. На лбу у него вздулась толстая вена. Но Рэя он не тронул.
— Это вопрос времени, Шейн, — прошипел он.
Рэй ухмыльнулся:
— Вот здесь ты прав.
Глава 7
Такие места Рэй ненавидел. Кафе, где не найти настоящего кофе. В этой кофейне на Кэнал-бульвар, одной из сотен в сети таких же, обычно собирались яппи и фрики. Там подавали всевозможные латте, каппучино и маккиато с любыми добавками на выбор, но простой черный кофе в меню не значился. Его могли сварить только по особому заказу.
Детектив Джимми Лагранж сидел за столиком в дальнем конце зала, спиной к туалетам. Даже от двери было заметно, как сильно он нервничает. Рэй неторопливо направился к нему. Народу было немного — пара завтракающих и какой-то псих с лэптопом и ярко-оранжевыми волосами. Псих, похоже, грыз батончик мюсли.
Рэй уселся напротив Лагранжа:
— Достал отчеты?
Бывший напарник Рэя быстро взглянул поверх его плеча на входную дверь.
— Нас не должны видеть вместе.
— Ты выбирал место, не я.
Лагранж посмотрел по сторонам:
— Я должен быть предельно осторожен. Кто-то мог пойти за мной.
Может, от того, что Рэю хотелось кофе, может, от того, что Джимми Лагранж вел себя как полный придурок, а может, из-за психа с лэптопом — ну какой мужик, в самом деле, будет красить волосы в оранжевый и есть мюсли? — но Рэй почувствовал, что начинает злиться. Он и минуты не провел в этой кофейне, но был уже на взводе.
— Кончай нести чушь, Джимми. Когда совал в карманы конверты с деньгами Винни, ты не очень-то беспокоился, что кто-то может пойти за тобой.
Лагранж выпучил глаза и подался вперед.
— Тише ты, черт тебя раздери! — прошептал он. — Я этим больше не занимаюсь. Я же сказал, у меня другая жизнь. Другая семья. Жена. — Он скользнул взглядом по залу. — С тем, что было тогда, покончено. — Лагранж сделал энергичный жест. — Все. Совсем.
Рэй хотел спросить бывшего напарника, как же в таком случае ему удается содержать свою новую семью — учитывая, что он платит алименты бывшей жене и двоим детям. Но не стал. Нарываться было ни к чему — ему нужна помощь Джимми.
— Что ты узнал?
Подошла официантка. На лице у нее застыла широкая улыбка. Она назвала свое имя — Брэнди — и сообщила, что будет их
— Цельнозерновая? — переспросил Рэй, когда официантка удалилась.
— Холестерин высокий, — смущенно пояснил Лагранж.
Через пару минут бойкая официантка принесла их заказ. Лагранж расслабленно откинулся на спинку стула. Теперь, когда рядом с ним были эспрессо и цельнозерновая булочка, он явно чувствовал себя лучше.
— Знаешь, тебе повезло, — сообщил он Рэю.
— Вот как? — заинтересовался Рэй. Везунчиком он себя как-то не ощущал.
— Это дело находится под особым контролем.
Рэй приподнял бровь:
— Почему это?
— Лэндри взялся за него как следует.
— Почему?
— Ты же знаешь, какой он, — сказал Лагранж. — У него зуб на семью Мессина. Мне кажется, он хочет раскрутить из этого дела еще один громкий процесс о коррупции в полиции.
— Он мне сказал, что больше не работает в отделе внутренних расследований.
— Ты разговаривал с ним? — удивился Лагранж.
— Ну типа того. Он мне врезал.
Джимми выпрямился.
— Что он тебе сделал?
— Я упомянул его папочку.
— А, ну тогда понятно, — понимающе протянул Лагранж. — Лэндри, весь из себя такой сдержанный, страшно бесится, если говорят о его старике. У него прямо дым из задницы валить начинает.
— Да хрен с ним, — махнул рукой Рэй.
Лагранж побарабанил пальцами по столу.
— Как там его отец?
Рэй отхлебнул кофе. На вкус он был дерьмовый.
— Он заболел где-то за год до того, как я вышел. Его перевели в лазарет для заключенных в Спрингфилде, и больше я ничего о нем не слышал.
— Рак?
Рэй кивнул:
— Рак толстой кишки.
Джимми помолчал, глядя в свою чашку.
— Когда предъявили официальное обвинение и вас арестовали, у меня тоже начались проблемы с желудком. Я имею в виду настоящие проблемы — я заболел. Меня рвало каждые полчаса. Что я мог сделать? Явиться к федералам и сказать им: «Привет, ребята! Вы забыли про меня»?
— Мы все делаем свой выбор, Джимми. И все потом с ним живем.
Оба замолчали. Джимми, чтобы заполнить паузу, принялся за свою булочку. Прожевав, он сказал:
— С этим делом все происходит очень быстро. Экспертизы, анализы, данные по АБИС.[2]
— Что еще за АБИС?
Лагранж выдохнул:
— Тебя долго не было.
— Я был в тюрьме, — сказал Рэй. — Там, где и ты бы оказался, если бы не треснул по башке того пьяницу на Бурбон-стрит.
Да, можно было сказать, что детектив Джимми Лагранж вытащил счастливый билет в лотерее. Только еще лучше. По чистейшей случайности он сломал руку и находился в шестидесятидневном отпуске по нетрудоспособности как раз тогда, когда ФБР закрутило это дело с прослушиванием телефонов. Из шести
