ним Хоро и не давать ей упасть уже было достаточно трудно.
- Вот уж впрямь – что делать...
Говорила Хоро невнятно, и не только потому, что при такой тряске легче легкого было прикусить язык.
- Слушай –
- Что?
- То мое объяснение – я беру его назад.
«То объяснение?» - собирался переспросить Лоуренс, когда трава сзади-слева от них зашелестела и раздался звук впивающихся в землю когтей.
Лоуренса продрало по спине морозом, словно там должны были вот-вот проклюнуться крылья. Это ощущение нельзя было описать словами «горячо» или «холодно». Это был знак опасности, идущий прямо из могилы.
- Энек!
Какое-то сверхчеловеческое чутье помогло Норе угадать атаку, пока она бежала впереди стада. Она подняла посох, призывая своего черного пушистого рыцаря. Но главной их надеждой был холм, возвышающийся прямо впереди.
Разумеется, волки это тоже понимали.
Бурый вихрь метнулся под ноги коню Лоуренса.
Жизни висели на волоске. Лоуренс собрался было со всей силы натянуть поводья, но тут Хоро протянула руку и остановила его.
Затем, оглянувшись через плечо, она произнесла:
- Назад.
Лоуренс тотчас понял, что обращалась она не к кому иному, как к волкам, ибо преследовавшая их стая внезапно откатилась и замерла, точно пораженная ливнем стрел.
Нора, Лоуренс и остальные были не единственными, кто пришел в изумление. Замершие волки были ошеломлены не меньше – это было видно с первого взгляда.
Лоуренс, однако, был не в силах ни восхвалить невероятные способности Хоро, ни возблагодарить ее за спасение.
Глаза Хоро, обычно янтарные с красноватым отливом, сейчас горели рубиновым пламенем.
Выглядела она устрашающе; воистину то была сама волчица Хоро Мудрая.
- Люди тоже.
Ее холодный голос напомнил Лоуренсу тот раз, когда он впервые увидел ее истинное обличье.
- Ну и юнцы нынче, должна сказать.
Какое-то мгновение Лоуренс не понимал, о чем это она, но внезапно все встало на места.
Близкая угроза миновала, но Нора не могла понять почему; лицо ее было полно сомнения. Однако времени размышлять не было. Готовый встретить все, что им суждено, Энек без устали выполнял команды, которыми сыпала его хозяйка.
Либерт отчаянно цеплялся за лошадь, изо всех сил пытаясь не выронить золото.
Если они продолжат двигаться так быстро, уже к закату лес останется позади.
И чтобы уйти от грозящей им опасности, они просто обязаны были попытаться.
Как вдруг – прозвучало
Сперва это казалось чем-то похожим на дуновение ветра – тихий шелест; словно ледяную морось разом сдуло обратно в небо.
Но вскоре стало ясно, что это очень странный ветер.
От обычного ветра не пробирает таким ледяным ужасом.
И сразу следом раздался звук.
Невероятный рев, от которого, казалось, содрогался сам лес, ударил по ушам.
- !..
Рев был такой силы, что дыхание беглецов едва не остановилось.
Лошади замерли. Овцы замерли. Даже бесстрашный пастуший пес застыл на месте.
Кошмарный рык пригвоздил к земле всех.
Они стояли, точно статуи, и всматривались в глубь чащи.
- Послушай, - тихо сказала Хоро Лоуренсу. Сейчас тишина стояла полнейшая, нарушал ее лишь шум дождя. – Этим должна заняться я. Я отправлю девочку и юнца вперед, а ты должен будешь остаться со мной ненадолго.
- Чт... почему?
Нора и Либерт, похоже, не заметили этого обмена фразами; они по-прежнему стояли столбом, вперившись глазами в чащу леса.
Нет, «не заметили» - это не то.
Они сейчас были словно птички, загнанные охотничьим псом: даже когда охотник уже заносит руку для удара, птичка не может улететь.
Они были просто не в силах отвести глаз от леса.
- Потому что там, в лесу – не обычный волк. Ты ведь понимаешь, да?
Хоро медленно отвернулась от леса и посмотрела на Лоуренса.
От ее взгляда у него разом ослабли ноги.
Слово «недовольство» к выражению ее лица не подходило; глаза ее горели такой яростью, что Лоуренс подивился, не выплеснется ли эта ярость на камни у них под ногами.
- Если я ими займусь, стая отвяжется от овец. Им нужны не овцы.
Она снова повернулась в сторону леса.
- Такая дешевая похвальба. Такая неприкрытая гордыня. Все это свойственно юности, я полагаю.
Лоуренс по-прежнему удерживал Хоро руками, и сейчас ему показалось, что она увеличилась в размере.
Не сразу он сообразил, что это просто хвост Хоро под балахоном хлещет из стороны в сторону.
- Давай же! Они не двинутся с места, пока ты им не скажешь. Мы ведь партнеры – а партнеры должны действовать вместе, верно?
Выражение лица Хоро внезапно смягчилось, и Лоуренс вдруг обнаружил, что кивнул в ответ.
Он был торговцем, почти беспомощным во всем, что не относилось к торговле.
Что до Хоро – никто на свете не знал о волках больше, чем она.
- Здесь мы разделимся. Вы двое – берите золото и идите вперед, как решили!
Лоуренс не собирался кричать, но Нора и Либерт вздрогнули, выйдя из ступора, словно внезапно услышали голос посреди глухой ночи.
Они не возражали. В подобных ситуациях пожертвовать более слабыми, оставив их позади, и тем самым спасти более сильных было вполне обычным делом.
Но все же они глядели на него вопросительно. «Это вправду нормально?» - спрашивали их глаза.
На то, что годилось для банды закаленных наемников, было непросто решиться обычным путешественникам.
- Встретимся у стен Рубинхейгена. И мы все будем богаты!
Конечно же, Хоро совершенно не собиралась жертвовать собой, но Либерт и Нора этого не знали. В то же время объяснить свои намерения она никак не могла, так что просто произнесла эту фразу и улыбнулась.
Она хорошо знала человеческую природу. Люди не позволят пропасть зря самопожертвованию того, кто глядит в глаза почти неминуемой гибели с улыбкой на устах. Хитроумная волчица умело этим воспользовалась.
Либерт кивнул первым, Нора за ним.
Нора взмахнула посохом, и время побежало снова.
- Да будет с вами удача, - произнес Либерт. Нора одарила Хоро взглядом, который был красноречивее слов, и отвернулась. Услышав дробный топот кинувшихся бежать овец, Либерт последовал
