выказывала желание ехать вперед – это ясно показывало, как же у нее внутри все горело.
Подумав так, Лоуренс предложил:
- Хорошо. А как тебе такое предложение: найдем что-нибудь горячее поесть, а
Хоро, услышав эти слова, с изумлением переспросила:
- Неужели это надо было спрашивать?
Излишне говорить, что Лоуренс в ответ лишь натянуто улыбнулся.
Бесконечные равнины наконец-то сошли на нет, и пейзаж начал радовать глаз.
Огромные холмы уступами громоздились один на другой, напоминая брошенный на пол кусок теста. По впадинам между холмами бежала речка; повсюду виднелись густые зеленые рощи.
Повозка Лоуренса и Хоро, чуть постукивая, ехала по дороге вдоль речки.
Лоуренс смотрел на крепко спящую Хоро и думал, что, пожалуй, зря он не настоял на отдыхе там, в Энберле.
Путешествуя в такую морозную зимнюю погоду, человек не может нормально спать: он все время просыпается от холода, затем засыпает вновь, и так всю ночь до самого утра. Конечно, Хоро была волчицей, чья сила намного превосходила людскую, она могла с легкостью передвигаться даже по бездорожью; но, похоже, пока она находилась в девичьем теле, она могла сделать и выдержать не больше, чем обычная девушка.
Судя по всему, это путешествие было для Хоро суровым испытанием.
И по тому, как Хоро спала, прильнув к Лоуренсу, было видно, что она действительно сильно измотана.
Лоуренс подумал, не попросить ли ему разрешения задержаться на несколько дней в монастыре, когда они туда доберутся. Это означало, однако, что им придется вести простую монашескую жизнь; Хоро это вряд ли придется по душе.
Размышляя на эту тему, Лоуренс вдруг обратил внимание, что река постепенно становится шире.
По правую руку от Лоуренса лежал холм; река огибала этот холм, и что там дальше, Лоуренс не видел. Однако она, несомненно, разливалась все шире и текла все медленнее.
Чуть позже ушей Лоуренса коснулся звук; он был еле слышен, но относительно его происхождения ошибиться было невозможно.
Лоуренс тотчас понял, что лежит впереди.
Хоро с ее острым слухом, хоть и спала, тоже услышала доносящийся спереди звук. Медленно потерев лицо руками, она выглянула из-под капюшона.
Похоже, до города Терео было совсем недалеко.
Прямо впереди река разлилась в маленький прудик, на берегу которого стояла водяная мельница.
- Раз здесь водяная мельница, значит, мы почти доехали, - произнес Лоуренс.
В землях, небогатых водой, люди запирали ее плотинами, а затем использовали разницу в уровнях воды до и после плотины, чтобы крутить водяные колеса.
Здесь, судя по всему, воды было совсем немного, потому и колесо крутилось медленно. Впрочем, сезон сбора урожая был давно позади, так что вряд ли следовало ожидать увидеть перед мельницей много народу. Вот сразу после сбора урожая здесь наверняка стояли длинные очереди желающих смолоть в муку свое зерно.
Ну а сейчас буро-зеленого цвета постройка выглядела совершенно заброшенной.
Когда повозка Лоуренса приблизилась настолько, что можно было разглядеть узоры на деревянных стенах, из мельницы внезапно выскочил человек.
Лоуренс поспешно натянул поводья. Недовольно заржав, лошадь замотала головой и остановилась.
Выскочивший из мельницы человек был совсем молод. Несмотря на холодную погоду, его рукава были высоко закатаны, а руки по локоть белы от муки.
- Уохх, прости, прости! Эээ, ты путешественник, да? – проговорил юноша, подбежав к повозке и встав прямо перед ней, прежде чем Лоуренс успел вслед за лошадью высказать свое недовольство.
- ...Да, я путешественник. А ты? – в свою очередь спросил Лоуренс.
Хотя стоящий перед ним человек был еще юношей, он совершенно не походил на Амати, с которым Лоуренс сражался на рынке неделю назад. Несмотря на худощавое телосложение, юноша был явно привычен к физическому труду, и с Лоуренсом он был одного роста. Его волосы и глаза были типичного для северян черного цвета. Вообще его крепкую фигуру легче было представить с топором, нежели с луком. Однако из-за припорошившей волосы муки цвет их казался несколько странным.
Смотреть на человека, который выбегает из мельницы, весь в муке, и спрашивать, кто он – это все равно что стоять перед торговой палаткой, где разложен хлеб, и интересоваться, что здесь продают.
- Ха-ха, как видишь, я мукомол. Да, так откуда ты? Не из Энберла, нет?
Юноша улыбнулся такой беззаботной улыбкой, что лицо его показалось Лоуренсу совсем детским.
Определив на глаз, что юноша на шесть или семь лет младше его самого, Лоуренс настороженно подумал: «Только не говорите, что сейчас опять начнется какая-нибудь неприятная история с участием Хоро».
- Именно оттуда. Я тоже хотел бы у тебя спросить, долго отсюда ехать до города Терео?
- До города... Терео?
Юноша озадаченно посмотрел на Лоуренса, потом ухмыльнулся.
- Ну, если Терео – город, то Энберл – столица королевства. Не знаю, какие у вас там дела, но только Терео – просто жалкая деревушка. Это ведь и по мельнице видно, верно?
Слова юноши застали Лоуренса врасплох; однако он тут же вспомнил, что Диана, сообщившая ему о Терео, как и Хоро, прожила на свете много сотен лет, чем не мог похвастаться ни один обычный человек.
Даже если сейчас Терео вправду был деревней, когда-то, в далеком прошлом, это вполне мог быть крупнейший город в здешних краях. Такое вовсе не было чем-то необычным.
Кивнув, Лоуренс вновь спросил:
- Так все-таки, сколько нам ехать?
- Он прямо впереди, совсем недалеко. Но поскольку вокруг Терео нет никаких стен, вполне можно сказать, что вы уже в Терео.
- Понятно. Благодарю тебя.
Лоуренс чувствовал, что если он сейчас не завершит этот разговор, юноша не угомонится. Именно поэтому, ответив так кратко, он собрался было уже поехать дальше. Но тут юноша его остановил.
- Пожалуйста... пожалуйста, погоди. Не торопись уезжать так быстро, путник. Что скажешь?
Пока юноша, расставив руки, стоял посреди не очень-то широкой дороги, объехать его не было никакой возможности. Конечно, захоти Лоуренс проложить себе путь силой, это не составило бы труда; но в таком случае юноша мог бы пострадать, а это произвело бы неблагоприятное впечатление на жителей Терео.
Вздохнув, Лоуренс сказал:
- Ну, в чем дело?
- Ммм... эээ... в чем дело... ах, да... да, какая красавица рядом с тобой сидит!
Хоро, которая все это время сидела, низко опустив укрытую капюшоном голову и не поднимая глаз, промолчала, но ее хвост под покрывалами вильнул.
Лоуренса охватывало чувство превосходства всякий раз, когда он думал, что Хоро – его спутница. Но гораздо сильнее было чувство беспокойства по поводу связанных с этим возможных неприятностей. Это раздражало Лоуренса.
