они живут и получают прибыль много лет. Но достаточно большой доход способен поколебать лояльность любого.
— Конечно, — продолжила Ив, — я сомневаюсь, что крупная торговая гильдия встанет на путь предательства. В наши дни все записывается в налоговые книги, так что вызнать, что именно они сделали, будет легко. Если они тайно одолжат деньги торговцу, который сидит за городом, это можно будет узнать.
Лоуренс сообразил мгновенно.
— И даже если бы у них был скрытый источник денег, которого нет в записях, Совет может это предотвратить одной-единственной фразой: «Источник всех денег, используемых для покупки мехов, должен быть подтвержден».
Раньше он думал, что дощечки иностранных торговцев, которые выдавали у городских ворот, должны были предотвращать какие-либо ловушки со стороны иностранных торговцев; но теперь он почувствовал, что их значение куда глубже.
Лоуренс вспомнил необычайно тщательный досмотр, которому подверглись они с Хоро. Задним умом он понял, что его целью было не дать иностранным торговцам ввезти в город большие суммы денег.
Неужели Совет принял решение уже тогда?
— Но помимо торговых домов, деньги есть еще у очень, очень многих людей. Главы кожевенных мастерских и все, кто занимается материалами для дубления, имеют все основания не ждать ничего хорошего в отношении торговли мехами в городе. Они наверняка сейчас ищут деньги, чтобы вложиться в новые дела, и они с радостью будут заключать сделки с торговцами, которые угрожают городу. Решение Совета — по-видимому, лучшее, что они могли сделать, но едва ли хоть кто-то всерьез думает, что оно помешает скупить все меха. Позволь повторить еще раз…
Голос Ив был холоден.
— …все меха в этом городе будут скуплены, подчистую.
Она предлагает занять свободное пока место и скупить меха самим?
Торговцы, намеревающиеся взять всю торговлю ренозскими мехами в свои руки, должны находиться одновременно внутри и вне города.
Иностранные торговцы, несомненно, понимают, что если они попытаются проникнуть в город, не только решение Совета не будет озвучено, но также город удвоит защитные меры; поэтому они встали лагерем за городом.
Если так — даже когда Совет примет решение, они не будут торопиться входить в город. Они это сделают лишь после публичного объявления решения, чтобы его уже нельзя было отозвать.
Для Лоуренса и Ив скупить меха не было чем-то невозможным.
— Раз ты знаешь, что у меня нет времени отправиться в другой город за деньгами, то я ничем не могу тебе помочь. Как ты уже сказала, у меня здесь нет связей, — произнес Лоуренс.
Это было самым загадочным.
Что замышляла Ив?
Голубые глаза смотрели на него из-под капюшона.
— Да, но один богатый источник денег у тебя имеется.
Лоуренс мысленно пробежался по списку всего, что у него было.
Ничего, что заслуживало называться «богатым источником денег», на ум не шло.
В любом случае, раз об этом знала Ив, это должно быть нечто совершенно очевидное.
Единственное, до чего Лоуренс мог додуматься, — его лошадь.
И тут его озарило. Неверящим взглядом он посмотрел на Ив.
— Вот именно. У тебя есть очаровательная спутница.
— …Это же абсурд.
Лоуренс был абсолютно искренен.
Однако в виду он имел не то, что он никак не может продать Хоро, но скорее — что продажа Хоро не принесет тех денег, которые требовались.
Конечно, Хоро была невероятно красива, но красота не была чем-то, что можно немедленно обратить в тысячу серебряных монет. Иначе красивых девушек по всему миру похищали бы постоянно.
Возможно, Ив догадалась, что Хоро не человек, но даже если так, это ничего не меняло.
— Я знала, что ты так скажешь. Однако у меня была причина выбрать именно тебя.
На лице Ив была тонкая улыбка, которую Лоуренс не мог понять.
Может, она просто была так уверена в себе, а может, пьяна от своего собственного плана. Или –
Ив откинула капюшон, открыв свои красивые короткие золотые волосы и голубые глаза.
— Мы скажем, что она дочь аристократа, и продадим ее.
— Что?..
— Думаешь, это невозможно? — Ив ухмыльнулась, из-под губы показался правый клык.
Ухмылка презрения к самой себе.
— Мое имя Флер Болан. Формально я Флер фон Эйтерзендель Болан, одиннадцатая наследница рода Боланов, верность которого принадлежит королевству Уинфилд. Мы — аристократический род.
Над столь нелепой шуткой даже смеяться было неуместно.
Но глаза и уши — самые важные инструменты Лоуренса — говорили ему, что Ив не лжет.
— Разумеется, мы разорившиеся аристократы, которые не могут добыть денег даже для собственного пропитания, но имя звучит грандиозно, правда? Когда мы пали настолько низко, что не могли купить даже кусок хлеба, меня продали недавно разбогатевшему торговцу.
Такой путь нередко приходилось избирать разоренным аристократам, и это вполне объясняло ее горькую улыбку.
Утеряв достоинство, гордые аристократы вынуждены были продавать титулы и самих себя богатым торговцам.
Если именно это произошло с Ив, ее странное, как будто уставшее от мира выражение лица вполне можно было понять.
— Такова уж я; и, естественно, я знаю пару мест, где можно продать девушку благородных кровей. Ну, так что скажешь?
На эту территорию Лоуренс никогда прежде не забредал.
Когда торговец накапливает достаточно серьезное состояние, первое, что он делает, — создает себе имя. Купающийся в золоте владелец крупной торговой гильдии, возможно, был когда-то сиротой- старьевщиком; подобное случалось нередко. И, очевидно, титул тоже можно было приобрести, хватило бы денег. Лоуренс о таком слышал, но лично никогда не сталкивался.
Но вот прямо перед ним сидит Ив, женщина, которую купили именно таким образом.
— Твоя спутница легко сойдет за аристократку. Уж я-то знаю, — с улыбкой произнесла она.
Сомневаться не приходилось, голос Ив стал таким низким и хриплым как раз из-за ужасной судьбы, которая ее постигла.
— Конечно, наша цель — вовсе не продать ее. Как я уже сказала, они хотят ограничить покупку мехов только деньгами, чтобы их не раскупили мгновенно, но здешние торговые дома не ссудят деньгами иностранного торговца, верно? Но только торговые дома бывают разные. Если ты как следует все обоснуешь, кое-кто даст в долг за долю в прибыли, и так получилось, что я одно такое место знаю. «Продажа девы-аристократки» — лишь повод, и они это знают. Она нужна им лишь как залог на тот случай, если наш план сорвется. Это я тебе обещаю твердо.
Столь сложное объяснение Лоуренса впечатлило, но отдавать Хоро в залог ему совершенно не хотелось. Это было слишком опасно. Даже оставляя в стороне вопрос о ее безопасности — если все пойдет не так, его собственной жизни торговца настанет конец.
— Я — точнее,
— «Мы»? — переспросил Лоуренс с сомнением в голосе. Ив метнула косой взгляд на Арольда, все это время сидевшего молча.
— Я собираюсь в паломничество, — коротко произнес Арольд.
Старик говорил эти слова всякий раз, когда Лоуренс останавливался здесь.
