— Очередные отговорки, — фыркнул Вонг.
— Это не отговорки, — сердито возразил Чанг. — Мне не меньше твоего хочется сохранить авторитет, но существуют вещи, с которыми приходится считаться. С твоими куриными мозгами этого не понять.
Они злобно уставились друг на друга. Через несколько секунд Чанг продолжил:
— Решение, предлагаемое Фрэнки Вонгом, слишком примитивно. Он ведь ничего, кроме грубой силы, не признает.
— Но именно силу Хип Синг и применяет против нас, — возразил Вонг.
Последовала продолжительная пауза, которую прервал Во.
— Итак, что же ты посоветуешь? — обратился он к Чангу.
— У нас нет выбора, — ответил тот. — Мы должны нанести ответный удар по Хип Сингу. Вы, Мастер, должны дать согласие на это. Ничего иного нам не остается.
— Кто еще желает высказаться? — осведомился Во, обводя взглядом лица мужчин.
Взять слово никто не пожелал.
Фрэнки Вонг откинулся на спинку кресла; по лицу его расползлась широкая ухмылка.
— Пусть будет так, — произнес Во, всем своим видом давая понять, что вопрос решен. — Хип Синг заплатит за свое вероломство. Сколько времени потребуется на подготовку? — На сей раз его вопрос был адресован Вонгу.
— Несколько дней, — последовал ответ. — Как только все будет готово, я доложу вам.
— Тогда на этом и закончим, — подытожил Во.
Джоуи Чанг глубоко вздохнул, усаживаясь в кресло. Он пристально посмотрел на Вонга. Тот выдержал его взгляд, продолжая улыбаться.
Чанг понимал, что другого выхода нет. Удар со стороны Хип Синг следует парировать адекватными методами. И хотя он отлично это понимал, в нем боролись два чувства — нетерпение и тревога. И Чанг не знал, какое из этих чувств перевесит.
Время покажет. Покажет очень скоро.
Глава 33
Когда Дойл остановился перед очередной запертой металлической дверью, ему почудилось, что он вошел в огромное бетонное облако.
Все здание было серым: стены, пол, потолки, двери. Дойл не удивился бы, если бы и кожа тюремщиков оказалась серой.
Засунув руки в карманы кожаной куртки, он быстро шагал следом за охранником. Перед каждой новой дверью охранник выбирал ключ из связки, болтавшейся у него на поясе, отпирал замок и вводил охотника за террористами в очередной коридор. Дойл уже начинал задумываться: а закончится ли вообще когда- нибудь это путешествие? Не видно было ни заключенных, ни камер, лишь мили серых однообразных коридоров. Не удивительно, что это место назвали Лабиринтом.
За все время их шествия тюремщик оглянулся лишь дважды, словно желал убедиться, что Дойл все еще следует за ним. Тюремщик переходил из коридора в коридор, и лицо его оставалось абсолютно непроницаемым.
Наконец он отпер очередную дверь. Но и здесь вдоль стен тянулся ряд дверей. Камеры, догадался Дойл.
НУ НАКОНЕЦ-ТО.
Дойл обратил внимание на то, что все металлические двери были сплошными, если не считать крошечных глазков, да и те оказались закрытыми. Из камер не доносилось ни звука; тишину нарушала лишь тяжелая поступь тюремщика.
Ни на одной из дверей не было карточки с фамилией, ничто не говорило о том, кто именно содержится в камерах. Однако Дойл знал, что в этом конце Лабиринта отбывают срок осужденные члены ИРА. И, в частности, тот человек, который ему нужен.
— Вон в той камере умер Бобби Сэндс, — сказал тюремщик, показывая пальцем на дверь, мимо которой проходил. Со значением взглянув на Дойла, затем на дверь камеры, он важно кивнул головой, точно демонстрировал памятник, представляющий немалую историческую ценность.
Дойл не обратил внимания на это замечание своего провожатого. Его интересовали живые члены ИРА, а не мертвые.
— А вам сюда, — сказал тюремщик, указывая на следующую камеру.
Дойл отступил на шаг, пока охранник возился с замком.
— Я могу остаться, если хотите, — предложил он, взглянув на Дойла.
Тот отрицательно покачал головой:
— Я позову вас, когда закончу.
Охранник распахнул дверь, и Дойл вошел. Дверь за ним сразу же захлопнулась, в замке повернулся ключ. Охотник за террористами осмотрелся.
В камере не нашлось ничего такого, что могло бы надолго задержать его внимание.
Серая, как и вся тюрьма, камера представляла собой квадрат со стороной в пятнадцать футов. У одной из стен стояла койка, у двери размещалось отхожее место, чуть дальше находилась пластмассовая раковина, а на ней — кувшин и кружка, на стене над койкой висел деревянный ящик, где заключенный мог хранить немногие дозволенные ему личные вещи.
Единственное зарешеченное окно, прорезанное очень высоко, было с обеих сторон забрано металлической сеткой, почти не пропускавшей света.
Дермот Кристи лежал на койке и читал газету. Он чуть опустил ее, услыхав, как хлопнула дверь камеры.
Дойл разглядывал лежавшего на койке члена ИРА, лицо которого оставалось совершенно безмятежным. Кристи дочитал до конца страницу и лишь после этого поднял глаза на посетителя.
— Кто ты, черт тебя возьми, такой? — без особого интереса осведомился террорист.
Дойл не ответил. Он молча подошел к столику и принялся рассматривать лежавшие на нем книги. Одна оказалась детективным романом, другая — справочником по ремонту автомобилей. Дойл взял в руки справочник.
— Когда ты выйдешь отсюда, то забудешь даже, как они выглядят, автомобили, — сказал он, улыбнувшись. Потом бросил справочник на стол. — Ну хорошо, давай начистоту. Я пришел сюда не потому, что очень этого хотел. И чем скорее я отсюда уберусь, тем лучше. Представлюсь по правилам, официально. Я из подразделения по борьбе с терроризмом, и это все, что тебе следует знать. Мне нужна твоя помощь.
— Иди ты... — фыркнул Кристи и снова взялся за газету.
Дойл сделал шаг вперед и вырвал у него из рук газету.
— Я тороплюсь! — рявкнул он. — Чем скорее мы договоримся, тем лучше. Я хочу знать, где сейчас находится твой брат.
— Я уже два года торчу в этой вонючей дыре, откуда мне знать, где он? — Губы Кристи изогнулись в презрительной усмешке. — А если бы и знал, тебе бы с этого ничего не обломилось.
Дойл опрокинул стол, сломав ножку ударом каблука.
— Где он?!
— Да имел я тебя, сам знаешь как...
Дойл смахнул с раковины пластмассовый кувшин и кружку. Они, подпрыгивая, покатились по полу и врезались в противоположную стенку.
Кристи ухмыльнулся:
— Да перестань ты... Ну прямо до смерти меня перепугал.
Дойл посмотрел на отхожее место. Стоявший там бачок наполняла темная жидкость, в которой что-то плавало. Схватив бачок за ручку, он выплеснул его содержимое на Кристи.
Моча душем хлынула на ирландца, размякшие в моче фекалии, залив койку, потекли на цементный пол.
— Ах ты сука!.. — взревел Кристи, бросаясь на Дойла.
Но тот, отступив в сторону, нанес противнику удар ногой по голени. Ирландец рухнул на пол,
