Кирнан поднес трубку к другому уху.
Боже, теперь он был уверен. Это Джо.
Невероятным усилием воли он заставил себя молчать и слушать, как Джо повторяет отрепетированные слова.
— Вы хотели бы назначить встречу? — спросила она.
Кирнан вздрогнул.
— Да, — сказал он, стараясь говорить спокойно и понимая, что это у него не очень-то получается. — И чем скорее, тем лучше.
— Боюсь, что раньше, чем в четверг, я не смогу, — сказала она. — Я уезжаю на пару дней.
Кирнан стиснул зубы.
— Четверг подойдет, — ответил он. — У вас есть определенный адрес? В объявлении названо только Финсбери.
Она назвала адрес.
— В четыре вас устроит? — спросила она.
— Замечательно.
— До встречи. Кстати, только наличные, — добавила она и повесила трубку.
Кирнан долгое время не мог выпустить трубку из рук. Пот струился по его телу.
— Черт, — прошептал он, зажмурив глаза. Дыхание его было прерывистым, как будто он только что пробежал милю.
И что теперь?
Одна часть его мозга приказывала ему, что он сейчас же должен мчаться в Финсбери, найти ее и забрать оттуда.
Другая ставила перед ним вопрос, которого он до сих пор старался избегать: а что, если она не захочет уйти оттуда, хотя в своих письмах к нему она жаловалась, что ненавидит мужчин, с которыми имеет дело?
Впрочем, это одно и то же, разве не так? Она захочет уйти, правда?
Вернуться в семью, где она не нужна? Где от нее открыто отреклись? Из одного места, лишенного надежды и будущего, попасть в другое?
— О Боже, — повторял он.
Четверг. Еще целых два дня.
К этому времени он все решит. Он увидит сестру, которую считал пропавшей, даже умершей.
Почему же тогда, спрашивал Кирнан самого себя, он по-прежнему ощущает невыносимую тревогу и еще какое-то другое чувство, которое даже не может определить?
Что это, страх?
Но чего он боится? Того, какой она стала? Или как она его примет?
Через два дня он все узнает.
Кирнан схватил журнал и в сердцах швырнул его в угол комнаты.
Глава 45
Сидя в стеклянном киоске Бергера Кинга на Ковентри-стрит, Невилл наблюдал за потоком людей, снующих взад и вперед между Лейчестер-сквер и Пикадилли-Сиркус. Многие направлялись к Трокадеро, равнодушно проходя мимо человека с табличкой «Господь придет». Когда тот повернулся, Невилл заметил надпись на обратной стороне: «Ты готов к встрече с Господом?»
Невилл улыбнулся и посмотрел на чашку остывшего кофе. Потом взглянул на часы: 12.36.
Он отбросил хвост волос со вспотевшей шеи и направился к прилавку, где двое французских туристов пытались найти различия между монетами в один фунт и в десять пенсов. Они спорили друг с другом, потом обратились к продавцу, но тот не понял, чего от него хотят. Наконец они высыпали всю мелочь, и он отобрал нужное количество. Туристы кивнули и отошли к ближайшему столику, неся свои гамбургеры и чипсы.
Запах жареной еды распространился на всю закусочную. Шипение сотен замороженных французских котлет, опущенных в горячий жир, соперничало с размеренным потрескиванием электрической мухоловки.
— Кофе, пожалуйста, — сказал Невилл, доставая из кармана деньги.
Продавец скрылся из виду и вернулся мгновение спустя.
Когда Невилл расплатился, продавец с дежурной улыбкой пожелал ему приятного аппетита. Невилл взглянул на него и улыбнулся. Он вернулся за свой столик и продолжал время от времени выглядывать в окно, рассматривая множество лиц, мелькавших мимо него. И куда они все идут? Казалось, большинство бродят бесцельно. Некоторые фотографировались, другие разглядывали окрестности, туристы изучали карты.
Они опаздывали.
Он подождет еще до 12.45 и потом позвонит Катону, который трудится в их офисе на Бревер-стрит, выполняя заказы по последним двум видеофильмам. Чем быстрее они начнут осуществлять их новый замысел, тем лучше. У ребенка Стиви Коллинз поднялась температура. Невилл не знал, как долго он еще протянет. Ему не хотелось, чтобы ребенок умер, прежде чем послужит их цели. Кроме того, тогда тысяча баксов пойдут коту под хвост.
Он отхлебнул глоток остывшего кофе.
Мощная рука опустилась на его плечо, и он обернулся.
И увидел улыбку Пола Томпсона.
— Как дела, Дон? — спросил Томпсон, усаживаясь напротив Невилла. Ему было лет тридцать с небольшим, на нем была поношенная черная майка с обрезанными рукавами, из которых выпирали огромные бицепсы. На майке, не заправленной в джинсы, красовалась какая-то надпись.
— Где Мак? — поинтересовался Невилл.
— Там, — ответил Томпсон, кивнув в сторону прилавка.
Невилл оглянулся и увидел сутулого коренастого мужчину в рубашке и джинсах, направляющегося к их столику с полным пакетом еды.
— Ты же знаешь Мака, — сказал, ухмыляясь, Томпсон, — он любит поесть.
Колин Макардл сел рядом с Томпсоном. Он достал гамбургер из пакета, откусил и с ухмылкой взглянул на Невилла.
— Вы опоздали, — сказал Невилл.
— Да ладно, — буркнул Макардл. Крошки гамбургера сыпались из его рта.
— А где Эдди? — спросил Томпсон.
— У него другие дела, — ответил Невилл.
— А какое дело у тебя к нам? — поинтересовался Макардл. Его тяжелый акцент заглушила горсть чипсов, которые он запихивал в рот.
— Работа на одну ночь, — сказал Невилл.
— Сколько? — спросил Томпсон.
— Два куска.
— Каждому? — произнес Макардл, запихивая в рот следующую порцию чипсов.
— Ну ты даешь, — засопел Невилл. — Каждому кусок — это целое состояние по сравнению с тем, что вы обычно получаете за свою работу. Какие сейчас расценки? Полсотни баксов, чтобы сломать кому-то ногу? Это совсем другое, Мак.
— Что мы должны делать? — спросил Томпсон.
Макардл поднял руку.
— Мы еще не договорились, — буркнул он.
— И у вас есть более важные дела, да? — спросил Невилл. Трое мужчин напряженно помолчали.
