– Не стреляйте! – закричал доктор Дике. – Не стреляйте!
Гесс не мог убежать. Он лежал на холодной каменной плите; лицо его было бледным.
– Введите мне морфий, – прошептал он.
Сержант убрал револьвер.
Доктор Дике склонился над потерпевшим. Открылись двери, прогрохотали тяжелые сапоги, и охранники окружили Гесса.
Он сломал ногу. Доктор Дике не смог установить, есть ли у него внутренние повреждения. Послали за хирургом в ближайший военный госпиталь.
Гесс снова попросил, чтобы ему сделали инъекцию морфия. Заместитель фюрера сильно страдал от боли, но доктор Дике был в растерянности. Он не мог ввести ему морфий, не будучи уверен в том, что все внутренние органы целы. Чтобы успокоить пострадавшего, он сделал ему инъекцию дистиллированной водой. Но Гесса трудно было обмануть. Через некоторое время он с горечью упрекнул врача:
– Это был не морфий! Вы снова меня обманули!
Военный хирург установил, что у Гесса неосложненный перелом верхней части левого бедра. Он быстро наложил шину. Гесс стоически перенес все болезненные манипуляции и лишь с кривой усмешкой выразил сожаление о том, что его великолепные летные бриджи пришлось разрезать.
Его отнесли наверх, уложили в постель, и на какое-то время он успокоился. Но через несколько часов стал жаловаться, что не может помочиться. Собрались врачи, которые попытались облегчить его муки. Но им не удавалось ничего сделать. Гесс предложил вставить ему катетер, применив местную анестезию. Врачи объяснили, что современный резиновый катетер вставляется совершенно безболезненно, так что анестезия была не нужна. Услышав это, Гесс в отчаянии закричал:
– Помогите! Помогите!
Его крики, которые разносились по всему Митчетт-Плейс, разбудили офицеров и сменившихся с дежурства солдат, которые прибежали в комнату Гесса. На доктора Дикса, который беспокоился о своем пациенте, набросились возбужденные охранники, чей сон был грубо нарушен и которые боялись, что их подвергнут допросу по поводу преднамеренной попытки Гесса бежать.
Доктор Дике был на ногах уже около двадцати часов. Он устал и чувствовал себя совершенно выжатым. Он посмотрел на своего пациента, как отец смотрит на проказника сына.
– Неужели вам не стыдно? – сурово спросил он. – Вы – второй человек в Германском рейхе, а ведете себя как ребенок и роняете свое достоинство. Так мы вставляем катетер или нет?
Решительный тон врача сделал свое дело. Гесс лег на спину и, пока доктор производил все необходимые манипуляции, не сводил с него глаз.
Глава 19
ГЕСС И ЛОРД БИВЕРБРУК
Был ли Гесс действительно сумасшедшим?
Симулировал ли он безумие?
А может быть, он, подобно Гитлеру, был так сильно одержим грандиозными идеями, что совершенно утратил связь с реальностью?
Когда хотят установить, безумен ли человек, пытаются определить, живет ли он в воображаемом мире, созданном им самим, и верит ли в него сильнее, чем в реальный мир.
Психиатры, наблюдавшие за Гессом, отмечали, что заместитель фюрера является эмоционально неустойчивым, невротическим человеком, ипохондриком и параноиком. Но это все слова. Диагностировать сумасшествие крайне сложно.
Уинстон Черчилль попросил лорда Бивербрука посетить Рудольфа Гесса и определить, безумен он или нет.
Снова были предприняты сложные меры безопасности. Лорд Бивербрук явился к Гессу в Митчетт-Плейс в сентябре 1941 года под именем доктора Ливингстона. Во время своей беседы он называл Гесса Джонатаном. Все это делалось для того, чтобы стенографистка, находившаяся в другом помещении и записывавшая разговор, не знала, кто с кем беседует.
Гесс был знаком с лордом Бивербруком – он встречался с ним в Германии до войны. Он также знал, что лорд Бивербрук более тесно связан с Уинстоном Черчиллем, чем любой другой член военного кабинета. Черчилль и Бивербрук вот уже много лет были закадычными друзьями, и, хотя они не всегда сходились во мнении по вопросам политики, их связывали теплые отношения, основанные на взаимном уважении.
Гесс объяснил лорду Бивербруку, что заставило его прилететь в Шотландию. Он был в хорошем настроении и решился даже пошутить. Незадолго до своего отлета, сказал Гесс, он услышал, как один офицер люфтваффе хвастался, что нацистские летчики разбомбили английское министерство информации. Он сказал этому летчику: «Очень плохо, что они его разбомбили, – ведь это был самый верный помощник Германии!»
Гесс объяснил, что до того, как министром информации был назначен Брендан Бракен, британская пропаганда против Германии была абсолютно неэффективна[4].
Гесс заявил, что в Германии есть люди, которые верят, что некоторые британские лидеры обладают здравым смыслом и понимают, что воевать дальше бессмысленно. Он сожалеет, что произошли события, которые показали, что эта вера ни на чем не основана. Он также пожаловался, что цель его миссии осталась неизвестной британскому народу.
Лорд Бивербрук ответил, что причина этого ясна как день. Если бы англичане узнали, что Германия ищет мира, их воля к победе была бы поколеблена.
Гесс сказал, что понимает это. Но британские лидеры не обратили внимания на то, что немцы готовы заключить с Британией мир почти на любых условиях, если ее правительство даст обещание вместе с Германией напасть на Россию.
– Победа Британии в войне будет означать победу большевизма, – продолжал он. – А победа большевизма рано или поздно приведет к тому, что русские оккупируют Германию и всю Европу. И Англия не сможет этому помешать. Англичане зря надеются, что немцы и русские будут сражаться до тех пор, пока не уничтожат друг друга, оставив в покое Британию и Британскую империю[5] .
Он помолчал, а потом с сочувствием произнес:
– Я убежден, что если мы не разгромим Советский Союз сейчас, то в будущем он будет диктовать свою волю всему миру. Великобритания в этом случае превратится в третьеразрядную сельскохозяйственную державу.
Лорд Бивербрук вернулся в Лондон и имел личную беседу с Уинстоном Черчиллем. Он рассказал о своем разговоре с Гессом, и премьер-министр спросил:
– Так он сумасшедший или нет?
– Разумеется, нет, – ответил лорд Бивербрук. – Он рассуждает очень здраво и рационально. Быть может, он неверно оценивает себя, но он никакой не сумасшедший.
Через несколько дней после этого разговора лорд Бивербрук возглавил английскую делегацию, которая отправилась в Москву, чтобы обсудить вопрос о военных поставках Британии ее новому союзнику. В разговоре со Сталиным, не подозревая, что русский лидер столь же эмоционально неустойчив, как и Гесс, лорд Бивербрук произнес несколько неосторожных фраз. Эти фразы, возможно, оказали разрушительное воздействие на всю международную политику в течение двух последующий десятилетий.
Сталина очень интересовал вопрос, зачем Гесс прилетел в Шотландию, и он снова и снова спрашивал у лорда Бивербрука:
– Так зачем же он прилетел в Британию? И почему его не расстреляли как военного преступника?
– У нас в Британии не принято казнить людей без суда, – дипломатично пояснил лорд Бивербрук.
– Но какова же была цель его полета? У него, должно быть, был какой-то план?
Лорд Бивербрук показал Сталину запись своего разговора с Гессом. И Сталин узнал, что Гесс предлагал Британии объединиться с нацистской Германией в борьбе против России.
– Сталин был сражен наповал, – позже комментировал этот разговор лорд Бивербрук.
Сталин и вправду был сражен. Мысль о том, что Германия и Британия могут объединиться против СССР, так прочно засела в мозгу Сталина, что отравила все послевоенные дипломатические отношения между Востоком и Западом.
