одиночку по пустынным загородным дорогам.
Эх, парень, ты зовёшь монаха на скачки.
— Что ж, неплохо будет выпить рюмочку-другую. Куда пойдём?
Роджер обрадовался и тут же приступил к разработке обширной программы, перебирая разные кабаре.
— Постой, постой! У меня только один костюм, да и тот мятый. И моя единственная сорочка — грязная.
— Об этом не беспокойся. Дот мигом всё уладит. Верно, Дот?
Она улыбнулась — смиренная реакция женщины, которая не оставляла должности секретарши и одновременно почти без прислуги держала пансионат.
— Почему бы и вам не поехать с нами?
— Ну что вы! Вы молодые ребята, будете гоняться за девчонками, я вам только помешаю.
Она глубоко заблуждалась. Мне было тридцать четыре года, и я отнюдь не чувствовал себя молодым парнем. Не знаю, что со мной творилось, но женщины меня не волновали. Это была коренная перестройка, я даже не удивлялся, что смотрю на них совсем другими глазами. Теперь любая женщина была для меня всё равно что скульптура, и мысль об интимных отношениях казалась просто кощунственной.
— Давай, Вэл, пошевеливайся, время не ждёт.
Прежде чем втиснуться в его машину и ехать в Гамильтон, мы выпили джина. Роджер был твёрдо намерен хорошенько повеселиться.
— Тебе известно, что этот остров кишит интересными американскими девушками всех возрастов, которые приехали повеселиться?
Пришлось признаться, что мне это неизвестно.
— Эти курочки копят свои пенни, чтобы кутнуть во время круиза. «Монарх» привозит их сюда тысячами, женщин в три раза больше, чем мужчин.
Я начал смекать, куда клонит Роджер, но он-то всё ещё не догадывался, что подбивает девственника посетить дом терпимости.
Доехав до Гамильтона, мы променяли мирное уединение в машине на кишащие людьми улицы.
Все куда-то торопились и перекликались друг с другом. В порту стояло два лайнера, и город превратился в луг, на который опустился рой ярко окрашенных бабочек. Они порхали из магазина в магазин. Перелетали через улицу, внося смятение в умы осторожных водителей. Роились вокруг достопримечательностей. И наконец, угомонившись, рядками опускались на высокие стулья в барах.
— Два джина с лимонным соком, пожалуйста.
Мы словно очутились на Среднем Западе, кругом были одни иностранцы. И Роджер не преувеличивал, женщины намного превосходили числом мужчин и все без исключения были очень активно настроены.
— Как тебе нравятся вон те две?
Они были очень милы, одна просто хорошенькая, однако я смотрел на них, как на прелестные цветы: любуйся, но не срывай. Девушки уже несколько раз поглядывали в нашу сторону, явно ожидая, когда мы проявим инициативу.
— Пошли, надо ковать железо, пока горячо.
Я прилип к стулу, будто юнец на первой в жизни вечеринке. Я знал: если я к ним подойду, у меня отнимется язык, и буду стоять, разевая рот, как рыба на песке.
— Ну пошли же, что это с тобой?
Что ему отвечать? Я и сам не знал, что со мной.
— Лучше ты пойди и пригласи их выпить с нами. А я пока закажу.
— Трус!
Он был прав. Я предпочёл бы сразиться со штормом.
Провожая его взглядом, я всей душой надеялся, что они откажут. Вот он заговаривает с ними, вот шея и уши дрогнули, когда он улыбнулся, задавая свой вопрос. Высокая брюнетка метнула взгляд в мою сторону, потом повернулась к подруге и, смеясь, что-то ей сказала. Меня обуревало дурацкое желание бежать. Поздно, лихой эскадрон уж взял курс на меня. Сверкающие зубы, грудь вперёд, в глазах играют чёртики, стакан с коктейлем держат, как абордажную саблю, — словом, рвутся в бой.
— Привет. Здравствуйте. Меня зовут Мэри, а это Джоун. О, какой вы высокий!
Я готов был тут же променять свои шесть футов четыре дюйма на четыре фута шесть дюймов; впрочем, боюсь, что это меня бы не спасло.
— Мне всегда нравились бородатые мужчины.
Лгунья, подумал я. Да будь у меня лысая голова куполом, только первый ход был бы другим, а партию она всё равно довела бы до мата.
— Что вы делаете на Бермудах?
Я совсем пал духом. Боже избави объяснять, как я сюда попал. Роджер начал было рассказывать, что я недавно пришёл на яхте, но я выразительным взглядом пресёк его речь.
— Что будете пить, девочки?
— Мне, пожалуйста, немножко виски со льдом.
— И мне.
Я положил на стойку фунтовую бумажку — сдачи не последовало.
Мы узнали, что эти симпатичные девушки — уроженки Среднего Запада, снимают комнату на двоих, служат в одной фирме. Роджер ухаживал напропалую, куда мне до него.
Моя дама была выше среднего роста, темноволосая, живая. Посидеть, игриво поболтать с такой привлекательной женщиной — сплошное удовольствие, но я запинался на каждом слове.
— Ещё стаканчик?
— Я с этим не управилась.
— Ничего. Бармен, ещё четыре.
И ещё два фунта пущено на ветер. Роджер наклонился ко мне с этаким победным огоньком в глазах — дескать, половина дела сделана.
— Как ты насчёт того, чтобы пойти куда-нибудь потанцевать, Вэл?
Лучше бы меня пригласили на публичную казнь. В душе неотвратимо росло жуткое чувство, что скоро моя собственная голова ляжет на плаху. И я не видел никакого пути к спасению. Что ему сказать? Не могу же я просто встать и уйти, бросив его с двумя дамами, неписаные правила игры этого просто не допускают. Попытаться увести Роджера с собой? Пустая затея. Сейчас он словно пёс, напавший на свежий след, ничто, кроме плётки, его не отгонит. Упасть в обморок? Такой приём иногда годится, но только не для мужчины…
— Потанцевать? Превосходная мысль. Куда ты предлагаешь пойти?
Разумеется, Роджер знал отличное место, совсем недалеко. Видит бог, этот парень не терялся. И он лихо повёл машину на страх прохожим, а я показывал достопримечательные места высокой, живой и соблазнительной, хотя и слегка заскучавшей, особе женского пола.
Мы остановились перед роскошным отелем, который предлагал посетителям хорошую кухню, танцы и выступление широко разрекламированной труппы из Полинезии. За вход надо было заплатить изрядную сумму, и мы с Роджером раскошелились. Метрдотель отвёл нас к удобному столику. Девушки хотели есть, и мы ознакомились с роскошным меню и головокружительными ценами. Предложив своей даме выбрать всё, что ей понравится, Роджер перечислял вслух названия блюд.
— Попробуйте копчёную лососину, её сюда специально привозят на самолёте из Шотландии, изумительная вещь.
Девушки явно были не прочь, однако не могли сразу решиться. Он принялся их убеждать с красноречием проповедника от кулинарии, зазывающего покупателей; в конце концов они сдались. Я заказал дыню.
Роджер предложил взять омаров. Какой-то потрясающий рецепт, самое дорогое блюдо в меню. Я возразил, что это будет рыба после рыбы, но мои слова никого не убедили. Я остановился на холодном цыплёнке.
Подошёл официант, ведающий винами. Я сделал решительную попытку обмануть судьбу и первым выхватил у него из рук карту вин, но только зря старался. С обаятельной улыбкой Роджер небрежно заказал