– Bay! – завопила она и закатила глаза. – В это невозможно поверить! Неужели это свершилось?
Аннемари схватила телефон и позвонила Регине.
– Деньги у меня, – рассмеялась она. – 170 000 марок! Сегодня вечером я устрою по этому случаю прием. У тебя есть настроение? А время?
Сев в машину, Манфред поцеловал договор и положил его перед собой. Так, теперь он, обретя полный душевный покой, поедет в офис, а сегодня вечером напьется. Это его величайший триумф. Он теперь в одной когорте с великим Гюнтером Шмидтом и может при случае небрежно бросить, какие у него для этого основания. Ухмыльнувшись, Манфред взял трубку. Кто знает, а вдруг он где-нибудь застанет его. Секретарша Гюнтера сообщила, что господин Шмидт у своего советника по имущественным вопросам. Это вызвало у Манфреда улыбку. Они скорее всего прорабатывают планы, как сорвать большой куш, тогда как этот куш уже у Манфреда в портфеле. В прекрасном настроении он попросил телефонную службу соединить его с офисом господина Разка.
Гюнтер несказанно удивился этому звонку, но Манфред поспешил успокоить его, что просто нигде не смог застать своего старого друга, а ему так хотелось бы выпить сегодня с ним на их старом месте и, конечно, за его, Манфреда, счет.
Но Гюнтер отказался.
– Сегодня вечером у меня большое и очень ответственное дело.
Манфред язвительно усмехнулся. Это ответственное дело он ему уже, можно сказать, отменил.
– Жаль, тогда в другой раз, – сказал Манфред. Значит, придется испортить настроение Марион. Это надо сделать прежде, чем он отъедет. Он вспомнил про переадресованный вызов. Сейчас он послушает, что она там наговорила, а уж затем нанесет ответный удар. Манфред набрал 3311.
Он прослушал сообщение трижды, и улыбка исчезла с его лица. Он не верил своим ушам. Манфред набрал номер голосовой почты еще раз. И еще. Запомнил текст наизусть. Неужели Марион действительно была у Веттерштейна? Или она блефует?
Дрожащими пальцами Манфред снова набрал номер телефонной службы. Он несколько раз сбивался, и приходилось начинать все сначала. Вскоре Гюнтер был на связи.
– Гюнтер, ты слышал про то, что земля рядом с приютом для животных предназначена для промышленной застройки? – Манфред затаил дыхание. Как-то отреагирует Шмидт?
– Промышленной? – раздраженно переспросил Гюнтер. – Это что, твоя выдумка? Какая-то чепуха. Кто станет там строить? – Манфред судорожно сглотнул. – Откуда ты это взял? – спросил Гюнтер.
– Мне сообщил человек, осведомленный лучше других.
– Бред! Никто не станет инвестировать в эти земли.
Теперь Манфреду все ясно. Он потерял голову.
– А если бы речь шла о каком-то грандиозном проекте? – Он тянул время, боясь осознать свой полный крах.
– Что это за проект? Ни у кого нет таких денег, – отозвался Гюнтер.
– Не знаю. Ну, например, площадка для самолетов?
– Не выставляй себя на посмешище!
– Больница, дом престарелых, промышленный парк, откуда мне знать? – Манфред услышал глубокий вздох Гюнтера. – Может, монастырь? Что говорит на этот счет наш друг Веттерштейн? – Он понизил голос.
– Веттерштейн ничего не знает.
– Ничего об этом не знает? – Гюнтер расхохотался. – Руководитель города не знает ничего о том, что его ведомство собирается начать строительство в зеленой зоне? Брось, забудь об этом!
Гюнтер положил трубку и бросил на Клауса скептический взгляд:
– Ты мог бы представить себе, что земли возле приюта для животных кто-то захотел бы освоить?
Клаус поморщил лоб.
– И что же там должно быть?
– Манфред полагает, площадка для самолетов…
– Площадка для самолетов? – Брови Клауса взметнулись вверх. – Может, у тебя есть разрешение летать?
– Нет!
– И у меня, кстати, тоже. Значит, Рёмерсфельду не нужна площадка для самолетов.
– А если серьезно? – спросил Гюнтер.
– Манфред слышал об этом от кого-то, но Веттерштейн ни о чем подобном не знает.
Клаус кивнул:
– Действительно, в этом мало смысла. Веттерштейн не знает об этом, потому что всем остальным еще очень рано об этом знать.
Гюнтер подошел к бару и, взяв бутылку с коньяком, спросил:
– Будешь? – В зеркало он увидел, как Клаус кивнул. С двумя стаканами Гюнтер вернулся к столу. – И как использовать эту неосведомленность?
