тревожное ржание. Одна из лошадей беспокойно била копытами. За ней встревожилась другая, третья. Он обернулся, но поначалу не понял причины тревоги, охватившей конюшню.
Наконец увидел и он.
Струйка дыма выползала из пустого денника в дальнем конце.
Ближайший огнетушитель висел в середине прохода. Добежав до него, Бранко уронил мешок, сорвал баллон с креплений и бросился к пустому деннику. Дым шел уже клубами. Распахнув воротца, он увидел, что горит кипа сена в углу. Он выдернул предохранитель, повернул ручку баллона и быстро загасил огонь. Только тогда ему пришло в голову, что он всего час назад чистил этот денник, и здесь не было никакого сена, а лишь соломенная подстилка, которую он сам же разровнял граблями.
Бранко поспешно вышел из денника. Теперь он был начеку. Прислушиваться бессмысленно — сквозь испуганное ржание лошадей ничего не услышишь. Несколько коней бились в денниках, грохоча копытами о стенки.
Повернув обратно по проходу, он увидел новую струйку дыма, теперь на другом конце. Что за чертовщина! Здесь кто-то есть. Тут он вспомнил про мешок. Его надо забрать, от этого мешка зависит вся его жизнь.
Бросив огнетушитель, он подхватил мешок и вдруг замер.
Лошади.
Не мог он сбежать, бросить их.
Бранко распахнул воротца ближайшего денника, отскочил от вырвавшейся на волю лошади. Открыл следующий.
Вторая лошадь метнулась мимо него к выходу, оглушительно грохоча копытами. Осталось выпустить всего трех, но тут жесткие железные пальцы сомкнулись у него на горле.
— Не дергайся, — произнес тихий голос у самого уха Бранко, — мне не хочется тебя калечить.
Бранко замер. Хватка была твердая, умелая. Он ни на секунду не усомнился, что это всерьез.
Его быстро протащили к дверям конюшни, пальцы коснулись запястья, потом он почувствовал холод стали, и тут же, скорей, чем сумел бы он сам в свои лучшие времена в полиции, его приковали наручниками к косяку широкой раздвижной двери. Пальцы на горле разжались, перехватили за другую руку, и все повторилось. Теперь Бранко оказался распятым в проеме дверей.
Три лошади жалобно ржали и метались в денниках, сбивая деревянные перегородки. Пламя подползало к ним.
Незнакомец поднырнул под правую руку Бранко, взял его за кисть и быстро, без видимого усилия, сломал ему большой палец.
Бранко закричал, забил ногами, но человек быстро отступил в сторону.
— Чего тебе надо? — прохрипел бывший полицейский.
— Имена, — ответил человек. Бранко едва разобрал слова за ржанием взбесившихся лошадей. — И поскорей. У нас не так уж много времени.
— Какие имена?
Лицо незнакомца вспыхнуло гневом, и он потянулся к левой руке пленника. На этот раз он не ограничился пальцем, а, ухватив за предплечье, яростным сильным рывком сломал ему запястье. За пронзительной болью последовал короткий обморок, потом вопль Бранко покрыл бешеное ржание лошадей.
Он взглянул в бесстрастное лицо незнакомца в дыму разгорающегося пожара.
— Имена друзей. С которыми ты побывал в музее.
Бранко закашлялся, взглянул ему за плечо: там уже загорелись дощатые перегородки. Он не выдержал.
— Гас, — отчаянно выпалил он. — Гас и Митч. Других не знаю.
— Митч… дальше?
Бранко заторопился, путаясь в словах.
— Эдисон. Митч Эдисон. Больше ничего не знаю, богом клянусь.
— Митч Эдисон…
— Да, да. Приказ передавали по цепочке, слепые звенья, понимаете?
Незнакомец пристально изучил лицо пленника, кивнул:
— Понимаю.
Слава богу, проклятый псих поверил.
— Теперь сними наручники, — взмолился он. — Ну же!
— Где мне найти Митча Эдисона? — спросил человек. Он внимательно выслушал задыхающегося от торопливости Бранко и сказал:
— С вами был четвертый. Опиши его.
— Я его не видел, на нем был горнолыжный шлем-маска, он ни разу не снимал эту дрянь. И под броней тоже…
Незнакомец снова кивнул.
— Ладно, — пробормотал он и, повернувшись, пошел прочь.
— Эй! Эй! — завопил ему вслед Бранко.
Но тот не обернулся. Он прошел в дальний конец конюшни, задержавшись только раз, для того чтобы пнуть ногой мешок с краденными музейными драгоценностями.
— Ты же не оставишь меня здесь? — взмолился Бранко.
И тут он увидел, чем занят незнакомец. Тот выпускал оставшихся лошадей.
Он завопил от ужаса. Обезумевшая крапчатая кобыла летела к нему, за ней еще две. В галопе, вытянув вперед головы, раздувая ноздри, они вырвались из пламени, как из преисподней.
Единственный путь к спасению загораживал собой Бранко.
ГЛАВА 25
— Расскажи мне еще о той цыпочке.
Рейли застонал. Он знал, что от этого вопроса никуда не деться, с той минуты, как пересказал напарнику свой разговор с Тесс.
— О какой цыпочке? — он прикинулся, что не понимает.
Они с Апаро ехали на восток через забитые машинами улицы Куинса. Их «понтиак», если не считать цвета, был виртуальным клоном «крайслера», разбитого в погоне за Уолдроном. Осторожно объезжая застрявший грузовик с дымившимся радиатором, Апаро скорчил рожу, покосившись на бессильно пинавшего переднюю покрышку шофера.
— Виноват. О мисс Чайкин.
Рейли с трудом сдержался.
— Нечего тут рассказывать.
— Брось.
Апаро знал напарника лучше других. Впрочем, конкурентов по этой части у него было немного — Рейли мало кого допускал к себе в душу.
— Что ты хочешь услышать?
— Она выросла перед тобой. Ни с того, ни с сего. Оказывается, запомнила тебя по музею, с первого взгляда, через весь холл, после этакой ночки, да?
— Что я могу сказать? — Рейли упрямо смотрел только на дорогу. — У леди фотографическая память.
— Черта с два, фотографическая, — фыркнул Апаро. — Малютка что-то вынюхивает.
Рейли закатил глаза.
— Ничего не вынюхивает. Просто… ей любопытно.
— Так-так, у нее фотографическая память и любознательный ум. Она очень даже недурна собой. Но ты, ясное дело, ничего такого не замечаешь. Нет, ты думаешь только о деле!
