– Рад, что мои взгляды встречают поддержку молодежи, – отвечал Толливер. – Кстати Дэн, вы играете в бридж? Мы всегда в поисках новых игроков.
– Я умею играть, – ответил Дэниел, – но боюсь, не так хорошо, как вы.
– Что происходит с молодым поколением? – громогласно вопросил Толливер. – Никто не хочет учиться ничему приятному. Хобби Mapка – гоняться за птичками, теми, что с крылышками и без; Лорелея выращивает цветы в горшках и возится с землей; а Сюзан устраивает театральные представления в тюрьме. А какими играми занимаетесь вы, Дэн?
– О, за свою жизнь я сменил столько разных занятий, сэр, что не успел приобрести себе хобби. Но как раз теперь я зарабатываю на жизнь в качестве фотомодели. Думаю, многим это покажется игрой, – засмеялся Дэниел.
По лицу Марка было видно, что он хочет сказать что-то злое, но Сюзан его опередила.
– Уверена, здесь никто так не подумает, – сказала она. – Особенно те, кто видел ваше рекламное фото с пумой на плечах.
На Сюзан посыпались вопросы, и она объяснила:
– Фотография была в вашем воскресном приложении несколько месяцев тому назад, дядя Джордж. Неужто никто не помнит? Дэниел позировал, держа зверя на плечах. Для этого нужна большая смелость!
– О да, я хорошо помню! – воскликнула с энтузиазмом Шарлотта Хант. – Расскажите об этом, Дэниел. Вы действительно снимались в пустыне или это декорации в студии? Что пума живая, ясно видно. Вероятно, это было прирученное животное, но все равно страшно позволить такому зверю сидеть у себя на спине. Расскажите нам…
– Миссис Хант, умоляю, остановитесь, – засмеялся Дэниел под градом вопросов. – Вы просите вспомнить об одном из самых мрачных переживаний в моей жизни. Мы действительно работали в пустыне Аризоны. С нами был сумасшедший фотограф, целых два дня он снимал под всеми возможными углами и непрерывно восторгался необычайным освещением, замечательным ландшафтом и вообще всем подряд. Что касается этой проклятой зверюги… Мне до сих пор снятся кошмары, так уж простите, предпочитаю не рассказывать о ней!
– Она вас ранила или поцарапала? – выдохнула Сюзан.
– Нет, Сюзан, ни разу. Видите ли, ей подпилили когти.
– Тогда что же с ней связано такого ужасного? – спросила Лорелея с любопытством.
– Лори! Не могу говорить об этом при всех, – ответил Дэниел. – Я расскажу это только будущей жене.
Так-то вот! Дэниел заметил с удовлетворением, что Лорелея залилась краской. Все рассмеялись над ее смущением.
– Ну, думаю, сейчас самое время для игр и состязаний, – объявил Патрик Хант.
– Может быть, в этом году молодые люди возьмут на себя руководство и организацию? – предложил Джордж Толливер. – Мне не терпится самому принять участие в состязаниях.
– Прекрасно, Джордж, – поддержал его адмирал. – Покажем этим детям, что мы умеем играть не только в карты. Предлагаю устроить сперва бег в мешках, потом перетягивание, а потом состязание «в три ноги».
– Решено, Патрик, – согласился издатель. – Совсем невредно заставить кровь циркулировать. Но в мешке я бегать не буду, нет уж. Игра в подковы совсем другое дело, здесь нужно умение, уверен, могу здесь всех переиграть.
Лорелея взглянула на Дэниела. Она хотела пройтись с ним по саду, показать дом. Кроме того, ей хотелось задать кое-какие вопросы. Но как только Лорелея сделала шаг в его сторону, Марк подхватил Дэниела под руку.
– Послушайте, Логан, давайте обставим вон тех мальчишек в беге в мешках, – сказал он, указывая на ребят, которые залезали в мешки и готовились к соревнованию.
– Бег в мешках… не вспоминал о нем много лет, – ответил Дэниел. Он быстро взглянул на Лорелею и увидел, что она хочет поговорить с ним. Он тоже хотел сказать ей многое, но для этого надо остаться вдвоем. Дэниел понял: Mapк позаботится, чтобы этого как можно дольше не случилось.
– Хотите поиграть, Логан? – не унимался Марк. – Уверен, Сюзан и Джон найдут для вас шорты и майку. Ваша одежда слишком хороша для таких игр.
– Ну конечно, пойдемте в дом, – подхватил Джон. – У меня найдется то, что вам подойдет.
– О'кей, звучит очень мило, – согласился Дэниел. – Я не бегал в мешке с тех пор, как мне исполнилось десять или двенадцать. Лори, придете посмотреть? Вы нас будете поддерживать.
Через пятнадцать минут Лорелея просто плакала от смеха. Мужчины ростом выше шести футов не должны играть в эту игру, решила она. Дэн спотыкался и падал несколько раз, пока не свалился на Марка. Тот в свою очередь свалил с ног ближайшего мальчика, после чего попадали, как костяшки домино, почти все.
В перетягивании каната мужчины преуспели гораздо больше, но Лорелея так и не сумела поговорить с Дэниелом – Марк не оставлял их одних ни на минуту.
Наконец ей удалось сделать так, что Марка позвали помочь что-то сделать. Она тут же попросила Дэниела быть ее партнером в игре «в три ноги». Вопреки очевидности, она надеялась, что сможет поговорить с ним посреди шумной хохочущей толпы. Но после нескольких минут, когда они учились ходить со связанными его правой, а ее левой ногами, Лорелея стала думать, что сделала ошибку. На все ее попытки завязать разговор он отвечал коротко и неохотно.
– Мы совсем не обязаны играть в эту глупую игру, – сказала Лорелея отчаявшись. – Вы, наверное, очень устали, ведь вам не удалось выспаться.
– Со мной все в порядке, – коротко ответил Дэниел. Он знал, что ведет себя как дурак, но перед его глазами живо стояла сцена объятий Марка и Лорелеи. Он никак не мог забыть об ном, и за последний час его настроение все больше портилось. – По-моему, это вы не хотите быть партнершей, Лорелея. И я вижу, что Марк выглядит не слишком довольным.
Лорелея взглянула на Марка, который выбрал партнершей в игре одну из юных девушек, одноклассницу Клинта. Да, он не выглядел довольным. Раньше во всех играх они с Марком участвовали на пару. Видит Бог, она не хотела обидеть или разозлить Марка, но он вел себя как ребенок. Но она не могла допустить, чтобы Дэниел уехал к себе в Лос-Анджелес, прежде чем она сможет поговорить с ним.
– Он явно считает, что имеет на вас права, – продолжал Дэниел. – По-видимому, я сделал ошибку, когда вернулся. – А про себя горько подумал: наверное, Лорелея осознала, что Марк Толливер может дать ей гораздо больше, чем я, недоучившаяся фотомодель.
– Почему вы все-таки вернулись? – спросила Лорелея, останавливаясь. – Хотя я от всей души приглашала вас и огорчилась, когда вы отказались, не понимаю, почему вы передумали.
– Да, я видел, как вы были смущены, когда я вошел в сад и увидел вас с Марком, – прорычал Дэниел.
– О, Дэн… Я знаю, как это выглядело. Но не я обнимала Марка, это целиком его идея.
– А он сам это понимает? – спросил Дэниел, внимательно глядя на Лорелею.
– Да, я сказала ему, что я к нему чувствую, но он не хотел слушать. Но что бы он ни думал и ни чувствовал, Марк всегда будет для меня лучшим другом, и ничем больше.
– А я? Меня вы будете тоже считать еще одним другом, не больше?
– Настоящих друзей не бывает слишком много, Дэн. Вчера ночью я думала, что нашла самого настоящего друга.
– Ах, Лори! Так оно и есть, дорогая, – сказал Дэниел, чувствуя, как гнев его тает. – Прости, что я так разозлился. Понимаешь, хоть я и не имею никаких прав, но все же чувствую, что ты принадлежишь мне. Не могу поверить, что мы встретились двадцать четыре часа назад. И не могу считать тебя только другом. Я хочу, чтобы мы были друг для друга гораздо большим.
– Дэн, в этом вся проблема. Я еще не пришла в себя после мучительного развода. Я ведь говорила тебе о моих планах продолжить учебу, дописать книгу. Очень рада, что встретила тебя, но не хочу торопить события. Понимаешь?
– Да… кажется, понимаю. Я не буду торопить тебя, – сказал Дэниел. Но постараюсь, чтобы ты сама
