надевали самые красивые одежды, белые праздничные мокасины и шли на площадь. Там они танцевали целыми днями без перерыва, призывая богов послать на их поля дождь!
— Ой, Сара, только не пытайтесь меня уверить, что всякий раз, когда я буду просить Мигуэля полить лужайку перед домом, он будет рядиться в перья и махать томагавком!
— Конечно нет. Я лишь повторю, что Мигуэль не похож на нас. Помню, как во время его последнего приезда он стоял один на берегу реки и разговаривал с какой-то… Лорой… — Неожиданно глаза у Сары изумленно расширились. Она всплеснула руками и воскликнула: — Скажите, как давно вы знакомы с Мигуэлем?
— Мы оба служили в Корпусе мира… Но потом потеряли друг друга. И вновь встретились совсем недавно.
— Значит, вы и есть та Лора, о которой он говорил двенадцать лет назад.
— Говорил? С кем?
— С луной, звездами, богами. Он тогда только что пришел из армии, и впервые я увидела его пьяным. Вдрызг! Мама пришла в ярость. Она велела ему идти к речке, опустить голову в холодную воду и не возвращаться домой, пока не протрезвеет. Я побежала за ним, спряталась в кустах и слышала, как он громко проклинал качина за то, что те дали ему возможность узнать, где живет Лора, только тогда, когда она вышла за кого-то замуж.
— О, Сара… Сара, — простонала Лора, понимая, какую душевную боль сейчас испытывает Мигуэль. — Я ждала его больше двух лет! Но…
— Но теперь период ожидания для вас обоих наконец завершился. И наступило время узнать счастье! Пойдемте, Лора. Сейчас вы познакомитесь со своей будущей свекровью.
Рассмеявшись, как школьницы, они побежали к дому. И тут Лора с удивлением увидела Мигуэля, который стоял как прикованный у выкрашенной в бирюзовый цвет двери. Глаза его горели так, словно он увидел ворота ада.
Лора бросилась к нему и, не обращая внимания на бежавшую за ней Сару, обвила руками его шею и прильнула к губам. Майкл обнял ее и прижал к себе так крепко, будто только эта женщина сейчас удерживала его на грешной земле.
— Я люблю тебя, Мигуэль, — прошептала Лора. — И любила всегда. Люблю испанские слова, которые ты шепчешь мне по ночам, индейские черты твоего лица и даже ирландскую разговорчивость, которая порой доставляет тебе немало хлопот. Мигуэль, я глубоко уважаю традиции и обычаи твоего племени. Поскольку именно они сформировали человека, которого я вижу перед собой и которого обожаю.
— О, дорогая, — тихо сказал Майкл. — Я не знаю, почему мне потребовалось столько времени, чтобы все это понять. Но ты права: мы должны бережно относиться к своему прошлому и быть ему благодарны за счастливое будущее, которое ожидает нас обоих. А теперь — пойдем!
Он взял Лору за руку и, решительно открыв дверь, ввел ее в дом:
— Мама! Где ты? Твой сын Мигуэль вернулся домой…
Эпилог
— Она будет прочно держаться на голове, даже если начнется ураган, — сказала Кэтти, прикалывая длинной булавкой к волосам Лоры роскошную шляпку. — Свадьба на свежем воздухе не может не создать массы проблем. Ведь так?
Лора согласилась и принялась придирчиво осматривать свое длинное платье персикового цвета.
— Может быть, мне следовало бы вшить свинцовые шарики в подол. А то, боюсь, как бы в разгар торжества он не вспорхнул выше головы.
— Да нет, у тебя все будет в порядке, а вот с такой коротышкой, как я, это вполне может произойти, даже внутри церкви. Если мы надумаем повторно венчаться.
— Значит, ты решила в конце концов принять тысяча первое предложение Джеффа?
— Да. Попробуем еще раз попытать счастья. На первый взгляд все выглядит очень даже неплохо. Джефф нашел поблизости от дома несколько клиентов, которые предложили ему тренировать их лошадей для показа на круге. Это значит, что он не будет работать на ипподроме. К тому же его новый психотерапевт уверен, что Синклер выполнит обещания и никогда больше не будет играть на скачках, садиться за карточный стол или заключать пари.
Лора взяла со стола свадебный букет и с тревогой посмотрела на подругу, уловив нотки озабоченности в ее голосе.
— А как ты сама думаешь, Кэтти?
— Все это только планы. Но мне трудно без него жить. Мы уже решили выкупить дом, в котором я сейчас живу с детьми. Девочки очень любят это место. Здесь большой земельный участок, достаточный для разведения лошадей.
— Ой, как я рада, что мы останемся соседями! — улыбнулась Лора. — И какое это будет удовольствие для всех, когда…
Ее прервали донесшиеся с улицы звуки фортепианных арпеджио. Лора схватила руку Кэтти и крепко сжала ее. Та в ответ, поцеловав ее в щеку, шепнула:
— Это нас поторапливает Джефф. Пора к венцу.
Кэтти засмеялась, и они вышли во внутренний дворик. На зеленой лужайке уже собрались друзья и родственники. В середине стояли Марта и Элена Монтойя, мать Майкла, с тремя дочерьми. Чуть поодаль ожидали начала торжества Сара с отправленным «в отставку» супругом Джорджем Джарамилло.
Под нежные звуки музыки Кэтти заняла свое место, после чего к ней подошел отец Майкла Уилл Монтойя в наряде индейцев племени пуэбло. Его пышный головной убор из перьев, многочисленные ожерелья, браслеты и белоснежные мокасины вызывали всеобщее восхищение. Напротив них, перед алтарем, устроенным у задней стены дворика под белым балдахином, стояли индейский жрец, которого Лора не без труда нашла в Сан-Франциско, и раввин, приглашенный из уважения к памяти Густава Нордхейма.
Раздались звуки «Свадебного марша» Мендельсона. Это заиграла на скрипке Маи, одетая в длинное сиреневое платье. К ней тут же присоединился Джефф, сидевший за роялем, который удалось вытащить из гостиной только благодаря усилиям шести здоровенных мужчин.
Маи посмотрела на мать и, улыбнувшись ей, подбодрила кивком головы. Лора поняла, что наступила ее очередь.
Она чинно проследовала в сопровождении Уилла Монтойя до середины залитой солнцем лужайки, где ее поджидал человек с изумрудного цвета глазами. Он взял ее за руку, повел к алтарю и так все время держал, пока жрец совершал древний свадебный обряд. Но только когда им предложено было поцеловаться перед алтарем, а затем шафер преподнес обоим по чаше традиционного индейского вина, Лора и Мигуэль почувствовали себя связанными брачными узами.
После окончания официальной церемонии на лужайке появился маленький оркестр и начались танцы. Но прошло некоторое время, и музыка неожиданно смолкла. Лора недоуменно оглянулась, замерев в объятиях супруга.
Все семейство Монтойя стояло отдельной группой среди гостей. Перед Уиллом красовался огромный барабан, обтянутый сыромятной кожей. Он взмахнул руками и принялся отбивать настойчивый, проникающий до самого сердца ритм. Затем, продолжая — но уже не так громко — аккомпанировать себе на барабане, Уилл затянул протяжную мелодию.
Его жена с дочерью вышли вперед и начали медленно двигаться, раскачиваясь в такт ударам Уилла и грациозно изгибая стройные фигуры. Унизанные бисером костюмы сверкали на солнце, в то время как ослепительно белые мокасины скользили по земле, почти не отрываясь от нее.
— Я никогда не видела ничего прекраснее, — прошептала Лора на ухо Мигуэлю, стоявшему рядом и обнимавшему ее за талию.
— Да, это правда. Но я не знаю, как обучить этому вас, миссис О'Брайан. — Он чуть слышно засмеялся и с видом собственника положил широкую ладонь на плоский живот жены. — Лора… То, что
