зашевелились, но Дар показалось, что это произошло не из-за слабого дуновения старика. После того как перья снова улеглись, старик принялся молча разглядывать их. Прошло довольно много времени, прежде чем он заговорил:
— Посетите Таратанк.
— Где это? — спросила Дар.
— Это руины города уркзиммути, они находятся недалеко от этой дороги. Вашавоки туда не ходят.
Дар вспомнила рассказы о заброшенном городе гоблинов, которые она слышала в Гарлсхолдинге.
— Я слышала об этом месте, — сказала она, — но не знаю, где оно.
— Севернее отсюда дорога раздваивается, — сказал старик, — нужно смотреть хорошенько, потому что по той дороге, которая ведет на запад, никто никогда не ходит и ее трудно разглядеть. Идите по ней до города.
— И это все, что я должна сделать?
Веласа-па более внимательно вгляделся в лежащие на полу перья. Его взгляд опечалился.
— Слушай свое сердце.
— Что? — спросила Дар.
— Твое сердце понимает то, чего не поймет разум. Слушайся его советов — оно мудрее. Но это не всегда будет легко.
— Хорошо, — сказала Дар, хотя совет старика показался ей весьма расплывчатым.
— Есть один человек, который гадает на костях, — сказал Веласа-па, — он — твой враг, но его кости — еще более страшные враги, — Веласа-па оторвал взгляд от перьев и покачал головой, — пожалуй, стоит и тебе самой дунуть на них, — сказал он, — дунь, но тихонько.
Дар наклонилась и дунула. Перья рассыпались и превратились в пыль.
— Значит, все закончено, — заключил Веласа-па, — теперь я отдохну, так что тебе придется подождать ужина. Приведи своих друзей. Эта пища — дар Мут ла. Ее должна подать мать.
— Веласа-па лег на пол и закрыл глаза, — вата. Даргу, — пробормотал он.
Дар встала. Она выглянула из хижины и удивилась тому, что уже так темно. Она обернулась и посмотрела на старика. Веласа-па спал.
— Вата, Веласа-па, — прошептала девушка и торопливо ушла.
Когда Дар вернулась в хижину вместе с орками, дрова в очаге под котелком выгорели. При тусклом свете угольев было плохо видно. Котелок и мешок с клубнями остались на своих местах, но больше никого и ничего в хижине не осталось. Нигде не было видно старика, опустели стены. Ковок-ма огляделся по сторонам.
— Даргу, если бы я не видел эту пищу, я бы подумал, что у тебя снопа было видение. Здесь уже давно никто не живет.
Зна-ят разворошил угли и разглядел содержимое котелка.
— Не могу поверить, что какой-то вашавоки мог сварить муттуфу.
— Он утверждал, что он — уркзиммути, — сказала Дар, — сказал, что его имя — Веласа-па.
Зна-ят удивился.
— Веласа-па? — переспросил он, — да, об этом вашавоки говорится в преданиях.
— Кто этот Веласа-па? — спросила Дар.
— Великий мудрец и волшебник, умерший давным-давно, — ответил Зна-ят, — его клан истребили вашавоки.
10
Две ночи Дар и орки шли к Таратанку. Ближе к горам земля снова стала зеленее, но мало кто здесь трудился на ней. Вместо поселков стояли одинокие хижины в окружении морей высокой травы. В последнюю ночь странствия путники не встретили ни одного человеческого жилища. К этому времени древняя дорога так заросла, что ее почти невозможно было различить на фоне окружающей степи. Только острое зрение орков помогало им идти по этой дороге посреди ночи.
Насколько было известно Дар и ее спутникам, ни один орк уже много столетий не посещал заброшенный город. А в оркских преданиях говорилось, что когда-то он был великим и процветающим. Это был город королевы, родина клана Па, из которого произошла долгая чреда монархов. Жили там и другие кланы, поэтому Таратанк прозвали Городом матриархов. Он был центром оркской цивилизации, средоточием многих чудес. Когда Ковок-ма и другие орки говорили о нем, их голоса отражали восторг и волнение.
Орки увидели руины задолго до того, как добрались до них, но Дар впервые разглядела впереди Таратанк только тогда, когда заря осветила равнину. До города было еще далеко, но он был виден хорошо, поскольку размещался на единственном холме. Каждый из тех городов, которые случилось повидать Дар, был окружен защитной стеной, но та полуразрушенная стена, которая стояла вокруг Таратанка, вряд ли могла служить для обороны. Это была невысокая преграда, казавшаяся ничтожной рядом с развалинами, стоящими за ней. По склону холма к стене вела извилистая дорога. Оглядевшись по сторонам, Дар сказала:
— Здесь нас никто не увидит. Пойдемте дальше.
Величественные руины казались ближе, чем на самом деле, и путники добрались до Таратанка только ближе к полудню. Проход в стене венчала тонкой работы арка без ворот. Несмотря на то, что арка была наполовину разрушена, она оставалась красивой. За аркой находился город, изуродованный войной. Из-за его беззащитности разрушения выглядели еще более жестоко. Большинство зданий рядом с низкой стеной были сожжены и превращены в груды щебня. Только подальше от стены развалины не выглядели настолько ужасно.
Путники вступили в Таратанк и пошли по молчаливым улицам. Время и природа продолжили разрушения, принесенные войной. Травы и деревья пробились между камнями мостовой, ими заросли дома без крыш. Почти везде по стенам взобрались лианы. Правда, растения не слишком портили общий вид, потому что древние строители предпочитали естественные формы. В полуразрушенных домах чаше встречались плавные линии, арки и ниши, чем острые углы. Стены были сложены не из ровных, одинаковых камней, а из разных по форме и размеру. Дверные и оконные проемы и колонны были украшены растительной резьбой. В результате создавалось такое впечатление, будто нижние этажи ломов выросли прямо из земли.
Таратанк стал для Дар первым городом, куда она вошла, и, даже будучи заброшенным и полуразрушенным, он зачарован ее. Орки тоже явно испытывали большое волнение. Все шли молча, чувствуя, что величие и трагедия города требуют безмолвия. Когда Дар наконец заговорила, ей показалось, что ее голос звучит неестественно громко.
— Нам следовало бы найти место для отдыха.
Пробродив какое-то время по извилистым улицам, они нашли заросшее лианами здание, у которого до сих пор сохранилась крыша. Этот дом имел скромные размеры в сравнении с соседними постройками, но Дар и он показался огромным. Как и все прочие здания на этой улице, это был жилой дом.
Из разговоров с орками Дар уже знала, что в их жилищах обитают многочисленные семейства, что и отражали размеры этого дома. Все поколения оркских женщин, когда-либо обитавшие здесь, имели кровных родственников — матерей и дочерей. Когда сыновья женились, они уходили к своим женам, но дочери всегда оставались под одной крышей с матерями. Дар шла по комнатам заброшенного дома, и ее постепенно охватывало чувство общей власти матерей. Мужья приходили, как чужаки, чтобы жить среди женщин, соединенных кровью и долгим совместным житьем.
Дар подумала: «Неудивительно, что они так почитают матерей».
Стены внутри здания не пострадали, но дом был жестоко ограблен. В большинстве комнат было пусто, только валялись на полу опавшие листья, залетевшие через разбитые окна. Порой попадались куски заплесневелой ткани и обломки мебели. Но в комнатах почти не было того, что могло бы рассказать о жизни, которая некогда наполняла их. На усыпанном листвой полу под одним из окон Дар заметила осколки
