самого поджилки тряслись. Но ты… Я слышал, что этот орк говорил с тобой почтительно, хотя я и не понял ни слова.
— Он уважает меня и слушается, потому что я укусила его в шею.
— Что ты сделала? — оторопело спросил Севрен.
— Долго рассказывать.
Севрен устремил на Дар взгляд, полный благоговения.
— Пожалуй, это тебе я должен был поклониться, а не орку.
Чем меньше времени оставалось до ужина, тем сильнее волновалась Дар. Она не знала, чего ожидать, но не сомневалась в том, что вечер будет наполнен событиями. Давот привел женщину, которая должна была показать Дар дорогу до покоев королевы орков. Главный повар посмотрел на приготовленное Дар блюдо. Он не стал пробовать похлебку, но зачем-то вылил в нее содержимое небольшого пузырька и старательно перемешал.
— Это целительное снадобье, — сказал он, — так что ты эту еду больше не пробуй.
— А кто приготовил это снадобье?
— Придворный маг.
— А королева знает, что к ее еде что-то подмешивают?
— Я повар. Целительство — не моя забота. И не твоя.
Давот поспешил к другим столам, чтобы присмотреть за приготовлением угощений для вечернего пиршества. Дар осталась с Фертой, бывшей служанкой королевы. Ферта была ужасно рада тому, что ее освободили от этой повинности.
— К ее покоям долго подниматься по лестницам, — сообщила она Дар, — по пути нужно самой зажигать факелы, а перед тем, как понесешь еду в покои, нужно вымыться и переодеться. Для купания есть комната рядом с покоями.
— Что ты можешь мне рассказать о королеве?
— Она же орк, что тут рассказывать? Я-то бы лучше собакам еду подавала, но ты, видать, к оркам привычная.
Дар покраснела, но ответила спокойно:
— Да, мне не привыкать. А когда нужно подавать ужин?
— Не раньше, чем король сядет пировать. Как только начнется пиршество, я покажу тебе дорогу.
В скором времени Дар уже поднималась по винтовой лестнице с плетеной корзиной, в которой она несла ужин для королевы орков. Ферта шла впереди. Покои королевы располагались на шестом этаже. Добравшись дотуда, Ферта повела Дар по длинному коридору к небольшой комнатке. Факел, вставленный в скобу на стене, освещал медный таз, наполненный водой, синие платья, висящие на крючках, и две двери.
— Левая дверь ведет в покои королевы. Ты и раньше служила оркам, так что знаешь, что надо помыться и переодеться. Пока она будет есть, ты можешь подождать тут, потом забери посуду и возвращайся. По дороге гаси факелы.
Дав Дар эти наставления, Ферта поспешила удалиться.
Вода для купания была настояна не на травах, а на лепестках цветов. Она была холодная, но все же Дар вымылась очень старательно, затем надела одно из синих платьев, вдохнула поглубже и вошла в покои королевы орков.
Дверь открылась бесшумно. Туфли Дар оставила в комнате для купания. Поэтому она вошла так тихо, что королева ее не заметила. Она смотрела в окно на горы Уркхайт. Хотя за окном уже сгущались сумерки, комнату не освещали ни лампа, ни факел. Но Дар все же сумела разглядеть красивую лепнину и роспись на стенах. А в остальном комната была обставлена так же просто и безыскусно, как ханмути. Табурет, подстилка на полу и пара комодов — вот и вся мебель. На полу был нарисован круг, обозначавший «Объятия Мут ла». Королева сидела на табурете посередине круга, спиной к Дар. На ней было длинное нарядное платье — вроде тех, которые носили придворные дамы. Ее голову венчал тонкий золотой обруч.
Дар поставила корзину на пол и низко поклонилась.
— Тава, Мут Маук, — произнесла она. («Приветствую тебя, Великая Мать».)
Королева продолжала смотреть в окно, но ответила вялым, приглушенным голосом:
— Га пахак Памути («Он говорит по-оркски»).
— Мер нав уркзиммути, — сказала Дар. («Я орк».)
Услышав ответ Дар, королева обернулась, и Дар ахнула от изумления.
— Мут Маук, — проговорила она по-оркски, — я видела тебя раньше.
Королева отозвалась на том же языке:
— Мой разум наполнен туманом. Я не помню.
— Ты явилась мне в видении. Была Нуф Бахи, и я была в самом начале странствия. Ты спросила меня, где я.
Королева неуверенно поднялась. Дар заметила, что она похожа на Мут-ят и Зор-ят, но вид у нее был растерянный и изможденный. Она шаркающей походкой подошла к Дар и прикоснулась к ее подбородку.
— Ты не похожа на уркзиммути, но этот знак…
— Я переродилась. Меня зовут Даргу-ят. Зор-ят — моя мутури.
Дар ждала, что королева обрадуется, услышав имя сестры, но Мут Маук только немного встревожилась.
— Туман, — растерянно выговорила она, — кругом туман.
— Зор-ят — твоя сестра.
— Сестра? У меня есть сестра?
— У тебя две сестры, Великая Мать. Они волнуются за тебя. Ты не помнишь их?
— Я чувствую запах муттуфы, — сказала королева, — этот запах я помню.
Она шагнула к корзине с ужином.
Дар проворно схватила корзину и низко поклонилась королеве.
— Не ешь муттуфу, Мать. Поешь лучше вареных клубней.
Выражение лица королевы стало капризным.
— Почему?
— Я думаю, еда отравлена. Вот почему твоя голова наполнена туманом.
— Отравлена?
Королева словно бы пыталась что-то вспомнить. Она долго молчала, потом спросила:
— Ты вправду уркзиммути?
— Хай, Мать. Волшебство превратило меня в уркзиммути.
Королева прищурилась.
— Какое волшебство?
— Волшебство твоих сестер Зор-ят и Мут-ят.
— Зачем ты здесь?
С неожиданной ясностью Дар поняла, как следует ответить на этот вопрос.
— Мут ла послала меня спасти тебя.
34
Когда Дар вернулась из покоев Мут Маук, в кухне было темно. Дар вылила нетронутую муттуфу в ведро с помоями, гадая, не отравятся ли королевские свиньи. Вымыв посуду, она улеглась рядом с Би, но сон к ней не шел. Дар лежала и думала, как быть. Разговор с одинокой королевой очень огорчил ее. Мут Маук большей частью говорила бессвязно. Казалось, она совершенно одурманена, но все же иногда у нее появлялись проблески здравого смысла. Когда такое случалось, она словно бы пыталась бороться с ядом, завладевшим ее разумом. Эти краткие мгновения просветления выглядели еще более тоскливо, когда
