— Все легкие ответы теряются в тенях.
Они добрались до баптистской церкви в 20:10. Тони остановился на полупустой парковке, изогнулся и вытащил рюкзак из-за ног Бена.
— Уже закат, — сообщил он волшебнице, кивая на запад, где небо окрасилось тысячей оттенков оранжевого, желтого и розового. — Мне надо позвонить Генри.
— Ходящий в ночи нам сечас не поможет.
Большая часть их поездки прошла под звуки «The Best of Queen, часть 1», потому что других кассет в машине не нашлось. Арра сидела с закрытыми глазами, поэтому Тони решил, что она придремала. Может, так и было. И едва ли ей снился Мел Гибсон.
— Генри помогал нам в прошлом, — заметил Тони, набирая номер одной рукой. — И он сможет помочь позже, так что если тебе без разницы, я… Генри!
Иногда Генри звучал по телефону как принц, иногда как принц тьмы. Сегодня было ни то, ни другое.
Тони договорился встретиться с ним в квартире Арры в 21:30 и повесил трубку. Волшебница в это время рассматривала из окна ряд строений из красного кирпича.
— Территория немаленькая, — заметила Арра, прежде, чем он успел открыть рот. — И тень будет найти непросто.
— Мы разделимся…
— О да, раньше это заканчивалось удачно, — она уцепилась за привязной ремень, будто не собиралась его отстегивать. — Не будет всегда так просто.
— Просто? — Тони помахал перед ее лицом рукой с посиневшим и распухшим укусом. — Еще меня хватали, били, пинали, засовывали в меня тень, — слова не могли точно описать, что произошло с Генри, поэтому следующий момент он пропустил. — Двое людей погибло, одного перекрутили. У Мауса сломана челюсть, а Ли считает, что у него едет крыша. У нас на заднем сидении сидит зачарованный электрик. А я последние дни живу в полном ужасе. И ты говоришь, что это было просто?
— Да. Пока это было просто, — она повернулась к нему. — Даже для тебя. Пойми наконец, что будет намного хуже. Чем дольше тень остается в теле, тем больше впитывает в себя признаков носителя — она перестает играть и становится им. Человечество не стало основным видом на планете благодаря хорошему поведению. Тень в Алане Ву решила напасть. Его тень… — Арра кивнула в сторону заднего сидения, — захотела убежать, — ее голос напрягся. — Есть варианты похуже.
Тони долго и внимательно на нее смотрел, а потом достал термос, где оставалось поменьше зелья.
— Пить будешь?
— А почему бы и нет? — на дне оставалась примерно чашка напитка. Арра прикончила его залпом. Тони сочувственно вытер глаза.
— Полегчало?
— Нет. В туалет хочу.
Было еще слишком рано для кондиционеров — очень тепло, хотя и не жарко. Но у воздуха в церкви все равно оставался отфильтрованный привкус. Пахло моющими средствами, хотя не так сильно, как в доме Арры. К запаху примешивался слабый аромат духов и лосьона после бритья.
— Мне не нравится, что Бен остался в машине.
— Он не проснется, пока я не скажу.
— Тогда проследи, чтобы у тебя осталось достаточно сил для изображения будильника.
— Я знаю, что делаю, Тони.
— Я только сказал…
— Я знаю, что ты сказал. Хватит уже.
Он пожал плечами и отошел от женского туалета, который они нашли совсем быстро — около западного входа.
— Я подожду здесь.
— Хорошо, — опираясь одной рукой на стенку, Арра скрылась из виду.
Было очевидно, что она еще не пришла в себя после той безрассудной траты сил.
Как будто она не задумывалась, что делает. На прикосновение тени волшебница отреагировала истерикой — бежать, не думая о последствиях. А физическое переутомление зачастую вело к эмоциональному — поэтому в машине и стояла эта обреченность.
Это звучало разумно.
Они побеждали. Должны были побеждать.
Тони напрягся, когда в отдалении раздались голоса. Но потом они сменили направление, и он успокоился. И нахмурился. А Арра не слишком задерживалась? Парень бы столько не возился, а сколько времени требовалось женщинам? Его не оставляло беспокойство, что волшебница могла вылезти из окна и драпануть подальше. И сейчас уже находиться на полпути к Сиэтлу, сменив имя.
Он быстро осмотрелся, чтобы убедиться, что за ним никто не наблюдает, потом со скриптом приоткрыл дверь. И сразу же услышал «ты!», знакомые, хотя и бессмысленные звуки, проговариваемые на одном дыхании, и мягкий хлопок.
— Арра?
— Принес бы ты сюда зелье.
Он сделал два шага и осторожно выглянул из-за блочного угла. В женских туалетах пахло значительно лучше, чем в мужских. Арра стояла перед одной из раковин из нержавеющей стали и мыла руки. На полу растянулась одна из сотрудниц компании по доставке продуктов.
— Захваченная тенью?
Арра фыркнула:
— Уже нет.
— Мы забыли о людях, доставляющих продукты, когда составляли список, — присев на пол, он приподнял голову девушки. — Они, наверно, завозили обед.
— Обед! — покрасневшие глаза распахнулись. — Почему мы всегда должны возить лазанью? Надоело ее готовить!
— Эй, все хорошо, — зелье, капающее в ее рот, продолжало сверкать.
Она сглотнула, посмотрела на него и сказала:
— Трех видов печенья должно хватить. И есть еще торт, — еще полдюжины маленьких глоточков. — Пятнадцать сотен бутылок воды в месяц.
— Это много.
Она нахмурилась, допивая остатки зелья:
— А ты еще кто такой?
Прежде чем Тони успел ответить, Арра пробормотала: «Спи», и глаза девушки закрылись.
— Зачем ты это сделала?
— Это проще, чем все объяснять. К тому же… — она отошла от раковины и жестом велела Тони поднять похрапывающую молодую женщину, — так ее легче нести.
— Так все же проще? — он подхватил девушки на руки. Крякнув, приноровился к ее весу и направился к выходу. — Мне казалось, ты говорила, что будет хуже?
Арра фыркнула, поднимая рюкзак.
— Я прожила в этом мире всего семь лет. Но даже я знаю, что если кто-то застукает в баптистской церкви парня, выносящего из женского туалета бессознательную девушку, то просто «хуже» — это еще мягко сказано.
Она была права.
