'Седова' к этому уже привыкли. Но привычка — привычкой, а на добывание питьевой воды зимой требовалось примерно в десять раз больше времени, чем летом: раньше ее перекачивали из пресных озер, а теперь приходилось растапливать снег и лед.
Тщательно охранялась от замерзания прорубь для гидрологических работ. Труднее стало вести астрономические и магнитные наблюдения. 'На большом морозе достаточно неосторожно вздохнуть вблизи прибора, и стекла моментально покрываются изморозью… Винтики точных приборов приходится в любой мороз крутить голыми руками, без перчаток, и пальцы быстро коченеют…'— писали седовцы.
8 октября в последний раз показалось солнце. Период светлого времени продолжался лишь несколько часов в сутки.
За два года дрейфа путь корабля лег на карте Центрального полярного бассейна неровной, петлистой линией, доходящей на востоке до 153-го меридиана и на севере за 86-ю параллель. Корабль прошел 2 750 миль. Много раз линия дрейфа пересекалась. 'Седов' в общей сложности проплыл вдвое большее расстояние, чем требовалось бы для нормального рейса по прямой (при отсутствии льдов) от Новосибирских островов через Полярный бассейн до меридиана Шпицбергена.
Третья полярная ночь во льдах не страшила седовцев. На ледовом поле, окружавшем корабль, бушевали метели, а внутри, в каютах экипажа температура не падала ниже 17–18 градусов тепла (для контроля везде были вывешены термометры). Моряки спали на обычных койках. Каждый застилал свою постель двумя простынями, меняя их раз в десять дней. Три раза в месяц устраивали баню, и любители попариться могли вдоволь получать это удовольствие.
На 'Седов' неоднократно приходили запросы из Политуправления Главсевморпути о здоровье экипажа. Ответы прибывали положительные. А специальный корреспондент ТАСС — радист Николай Бекасов — большинство своих радиограмм заканчивал словами: 'Все здоровы, бодры'.
Старательно и заботливо оберегал здоровье товарищей по дрейфу судовой врач Александр Петрович Соболевский.
Экспедиция на 'Седове' была его первым плаванием, да к тому же в высоких широтах Арктики. Но и в трудных условиях дрейфа этот аккуратный, уравновешенный и выдержанный человек сумел образцово организовать медицинское обслуживание экипажа.
До экспедиции в Арктику Александр Петрович был 'глубоко сухопутным' человеком. Он восемь лет работал лекпомом в пограничных частях на южной границе, а затем поступил в Ленинградский медицинский институт, чтобы получить высшее образование.
Чуткий и внимательный судовой врач Соболевский пользовался на 'Седове' общими симпатиями. Ни одна арктическая экспедиция, в том числе и нансеновская на 'Фраме', не знала такого отличного санитарного состояния, которое обеспечил Александр Петрович. Главная заслуга его в том, что за все время дрейфа на 'Седове' не было ни одного случая цынги — этого бича полярных экспедиций.
В меню седовцев обязательно входили противоцынготные средства. Каждое утро во время завтрака все моряки получали дозу витаминов 'С'. Но Соболевский этим не удовлетворялся. Стремясь возместить недостаток свежих овощей, он обогатил питание седовцев новыми 'блюдами'. Время от времени в кают- компании подавали на стол 'зеленые витамины' — проросший горох; Александр Петрович проращивал его у себя в каюте…
Судовой врач участвовал и в научных наблюдениях, регулярно нес метеорологическую вахту.
Весь экипаж активно помогал Буйницкому и Ефремову проводить научные исследования. 'В каких бы тяжелых условиях ни приходилось седовцам работать, всегда чувствовались спайка и дружба коллектива, чуткое и внимательное отношение друг к другу и вместе с тем твердая дисциплина, четкое и сознательное выполнение всех распоряжений', — писали герои-моряки.
Седовцы проделали огромную научно-исследовательскую работу. Они выполнили 38 измерений глубины океана и взяли образцы грунта, провели 43 глубоководные гидрологические станции, определили 78 магнитных пунктов, отправили на материк данные более 5 тысяч метеорологических наблюдений, сделали 50 гравитационных наблюдений. Благодаря частым астрономическим определениям (400 пунктов) линия дрейфа с максимальной точностью наносилась на карту.
К третьей полярной ночи седовцы готовились особенно тщательно. Корабль приближался к той области Полярного бассейна, где льды выносятся в Гренландское море. Здесь возможны были всякие случайности, особенно неприятные в темное время.
Во время второй полярной зимы машины 'Седова' были на полной консервации. Теперь их привели в состояние суточной готовности.
С начала дрейфа корабль испытал 153 сжатия и подвижки льда. Они уже стали привычными, и экипаж разработал методы 'противоледовой обороны': лучшим средством считались взрывы льда аммоналом.
Накануне третьей полярной зимы седовцы поставили поперек судка в наиболее слабых местах корпуса массивные деревянные брусья — айсбимсы. Были подготовлены инструменты — пешни, лопаты, топоры, кирки. Для наружного освещения (во время сжатия льда) сделали большие факелы и установили по бортам два мощных прожектора, работающие от аварийной динамо-машины. Были устроены два склада аварийных запасов: один — на льду, в 200 метрах от судна, другой — на самом корабле. Аварийный запас включал трехмесячный продовольственный фонд на пятнадцать человек, радиостанцию, надувную резиновую лодку, палатки, спальные мешки, меховую одежду, уголь, доски, керосин, бензин, научное оборудование.
На борту корабля находились в полной готовности к спуску на воду два больших бота; каждый из них мог вместить 15 человек и весь аварийный запас.
Наступил день второй годовщины дрейфа — 23 октября. Множество поздравительных телеграмм принесло радио с Большой Земли. Советский народ посылал в далекую Арктику своим сынам пожелания успехов, бодрости, здоровья, благополучного возвращения к родным берегам.
Седовцы перенесли празднование своего 'юбилея' на памятный день — 24 октября: годом раньше — 24 октября — они получили приветственную телеграмму от товарищей Сталина и Молотова.
А рано утром 24 октября 1939 г. радиостанция дрейфующего корабля снова приняла телеграмму из Кремля:
'Ледокол 'Седов'
КАПИТАНУ БАДИГИНУ ЛОМПОЛИТУ ТРОФИМОВУ
ВО ВТОРУЮ ГОДОВЩИНУ ДРЕЙФА ШЛЕМ ВСЕМУ ЭКИПАЖУ 'СЕДОВА' БОЛЬШЕВИСТСКИЙ ПРИВЕТ. ЖЕЛАЕМ ВАМ ЗДОРОВЬЯ, ПОБЕДОНОСНОГО ПРЕОДОЛЕНИЯ ВСЕХ НЕВЗГОД, ВОЗВРАЩЕНИЯ НА РОДИНУ ЗАКАЛЕННЫМИ БОРЬБОЙ С ТРУДНОСТЯМИ АРКТИКИ.
ЖМЕМ ВАШИ РУКИ, ТОВАРИЩИ!
По поручению ЦК ВКП(б) и СНК СССР
И. СТАЛИН. В. МОЛОТОВ'.
Вечером седовцы слушали радиопередачу из Москвы. Выступали М. И. Калинин, И. Д. Папанин, отцы, матери, жены и дети моряков дрейфующего корабля. Через тысячи миль доносились к кораблю дорогие голоса. Льды были удивительно спокойны. Любой шорох гулко разносился вокруг…
Капитан Бадигин и помполит Дмитрий Трофимов по поручению экипажа 'Седова' отправили телеграмму:
Москва, Кремль —
ТОВАРИЩАМ СТАЛИНУ И МОЛОТОВУ
ДОРОГИЕ ИОСИФ ВИССАРИОНОВИЧ И ВЯЧЕСЛАВ МИХАЙЛОВИЧ! НЕТ СЛОВ ВЫРАЗИТЬ БЛАГОДАРНОСТЬ ВЕЛИКОЙ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ, СОВЕТСКОМУ ПРАВИТЕЛЬСТВУ ЗА ВНИМАНИЕ, ПОВСЕДНЕВНУЮ ОТЕЧЕСКУЮ ЗАБОТУ, ОКАЗЫВАЕМУЮ НАМ, НАШИМ СЕМЬЯМ НА ПРОТЯЖЕНИИ ВСЕГО ДРЕЙФА. ТВЕРДО ЗАВЕРЯЕМ ВАС, ЧТО ПРИЛОЖИМ ВСЕ СИЛЫ И С БОЛЬШЕВИСТСКОЙ НАСТОЙЧИВОСТЬЮ СОВЕТСКИХ ЛЮДЕЙ ЗАКОНЧИМ НАШ ДРЕЙФ ПО-СТАЛИНСКИ БЕЗУПРЕЧНО. ДРУЖНАЯ СПЛОЧЕННАЯ РАБОТА ЭКИПАЖА, ГОРЯЧЕЕ ЖЕЛАНИЕ ОПРАВДАТЬ ДОВЕРИЕ ЛЮБИМОЙ РОДИНЫ И ВАШЕ ИМЯ, ТОВАРИЩ СТАЛИН, ДЕЛАЮТ НАС НЕПОБЕДИМЫМИ.
