– Я не могу выразить это словами. Просто я думаю, что он никогда не успокоится на достигнутом. Будет вновь и вновь что-то себе доказывать. Он похож на заядлого игрока, который чем больше выигрывает, тем азартнее становится. Я где-то читала, что такой игрок – даже самый удачливый – в глубине души желает проиграться в пух и прах. Желание, почти равносильное самоубийству. Он играет снова и снова, разрушая все, что его окружает. Вот почему я боюсь. Я боюсь, что это может случиться и с тобой.
– Вот так-так! – Алекс притворно нахмурился. – Знаешь, я всегда говорил, что женщинам нельзя много читать. От этого страдает их хваленая интуиция.
– Извини, Алекс. – Она погладила его по руке. – К чему мне беспокоиться о Марке Бакнере? Ты единственный мужчина в моей жизни, и я уверена, что ты сумеешь за себя постоять. Иди звони. Какая разница, помнит ли он, кто такая Эллен Кондон? Он будет счастлив, что тебе нравится его «Манифест» – уж в этом женская интуиция меня не обманывает.
Глава 7
После публикации первой части «Манифеста» – Алекс в конце концов решил печатать его по частям – количество проданных экземпляров «Мачо» резко возросло. Когда же была опубликована третья, заключительная часть, это количество вплотную подступило к двухмиллионной отметке. К тому времени Алекс уже заполучил для «Мачо» нового распространителя. Бен Поуг скрежетал зубами и сыпал угрозами, обещая всем рассказать о вероломстве Марка.
Казалось, росту тиража «Мачо» не будет предела. Кроме розничной продажи, росло и число подписчиков. Рекламодатели ожесточенно боролись за место. Девушки считали большой честью сфотографироваться на разворот журнала – даже большей, чем стать «Мисс Америка».
Известнейшие писатели отдавали в «Мачо» свои лучшие произведения. Алекс платил хорошие деньги. Через пять лет после выхода первого номера гонорар в «Мачо» стал выше, чем в любом другом журнале.
Тираж продолжал расти. В тот месяц, когда журнал отмечал свой пятый день рождения, уровень продаж достиг отметки в пять миллионов экземпляров.
В издательской среде об успехе «Мачо» говорили с нескрываемой завистью.
Конечно, были и проблемы, в первую очередь с цензурой. Несколько раз в год редакция «Мачо» привлекалась к суду. Предвидя это, руководство журнала заключило постоянный договор с одной из адвокатских фирм. Обычно удавалось найти респектабельных литераторов, готовых засвидетельствовать, что публикации «Мачо» имеют «непреходящую литературную ценность» и не нарушают «общепринятых моральных норм».
В худшем случае журнал штрафовали. В нескольких городах на юге был наложен запрет на его продажу. Но каждый раз, когда журнал привлекали к суду или запрещали продавать, его тиражи резко подскакивали вверх.
Именно в эту пору Алекс наконец понял, о чем говорила Эллен в тот памятный вечер.
Алекс переживал своего рода «золотой век», вполне довольный как своей личной жизнью, так и профессиональной карьерой. Эллен оказалась прекрасной женой. У них было двое детей – мальчик и девочка, трех и четырех лет, и они всерьез подумывали о третьем ребенке.
Алекс не мог представить себе лучшей работы и отдавал ей всю свою энергию. А вот Марка, как замечал Алекс, журнал удовлетворял все меньше и меньше. Он становился все более беспокойным.
Однако до тех пор пока Марк как-то не забежал к нему в офис, Алекс не представлял себе степень этого беспокойства.
За минувшие пять лет Марк сильно изменился. Не физически – он по-прежнему оставался худым, как жердь. Все объяснялось тем, что он разбогател. Алекс знал – кстати, неизвестно откуда, должно быть, кто- то ему об этом рассказал, – что Марк уже больше года как стал миллионером.
Он, что называется, пообтесался, одевался с иголочки, переехал в роскошную квартиру близ Центрального парка, да и во всем остальном вкусы у него стали гораздо более изощренными. Кроме еды. Алекс знал, что Марк по-прежнему готов неделями питаться одними хот-догами и безалкогольным пивом. В одном отношении Марк не изменился ничуть: его сексуальный аппетит нисколько не притупился. Алекс знал, что Марк считал большой неудачей, если ему не удавалось переспать с «сеньоритой месяца», снимок которой помещался на развороте журнала. Марк по-прежнему был одинок, и Алекс подозревал, что так будет всегда. Конечно, теперь, когда Марк стал богатым и знаменитым, вокруг него постоянно вились ж… лизы, но как ни любил Марк быть в центре внимания, как ни льстило ему их подобострастие, ни с кем из них он не водил дружбы. То же и с женщинами. В большинстве случаев связь с ними длилась всего одну ночь.
В тот день заглянувший к Алексу Марк беспокойно вышагивал по кабинету.
– Поговорим немного, Алекс? – предложил он.
– Конечно, дружище. Что за вопрос? – Алекс откинулся в кресле и закурил сигару. – О чем ты думаешь?
– Я собираюсь затеять парочку новых проектов и хотел бы узнать твое мнение.
– Валяй!
– Прежде всего я хочу построить собственное здание…
Алекс присвистнул:
– Это влетит в копеечку.
– Не скажи. Я уже все просчитал. Моих собственных денег понадобится совсем немного. Видишь ли, в финансовом мире есть одно правило. Если у тебя есть деньги, ты можешь занять столько, сколько тебе надо. Вот если у тебя нет денег, а они тебе действительно нужны, то ты ничего не получишь. «Мачо» будет финансовым обеспечением…
Алекс в тревоге привстал с кресла:
– Ты ведь не собираешься заложить журнал?
