– Я говорю с Пегги Чёрч? – спросил вежливый голос.
– Да, это Пегги Чёрч.
– Вы хотели поговорить об Алексе Лавале?
– Верно. Я работала вместе с ним в журнале.
– Да, мой старый добрый друг Алекс! Такое несчастье! Я сожалею, что не присутствовал на похоронах, поскольку меня не было в городе.
«Еще бы!» – мрачно подумала Пегги.
– Но я не понимаю, зачем вы хотели поговорить с Пассаро, – продолжал вежливый голос.
– Мне все известно!
– Все? – с откровенной насмешкой переспросил голос. – Пассаро очень бы хотел встретиться с барышней, которая знает все.
– Если вы думаете, что я от вашего голоса кончаю, то вы ошибаетесь! – быстро сказала Пегги. – Я имею в виду, что Алекс мне все рассказал о встречах с вами.
Голос стал жестче.
– Это неразумно, барышня, верить всему, что рассказывает мужчина, когда вас трахает.
Пегги отстранила трубку и посмотрела на нее с изумлением. По спине пробежал холодок. Ее поразило, что этому человеку известно не только о ее существовании, но и о том, что Алекс был ее любовником. Она снова поднесла трубку к уху.
– …хоть и старый друг, но Пассаро никогда не одобрял того, что Алекс нарушает клятву супружеской верности…
– А как насчет убийства? – прервала его Пегги. – Убийство вы одобряете?
Теперь замолчал Пассаро. Пегги ждала.
Когда Пассаро заговорил снова, тон его изменился. Тихий, вкрадчивый голос леденил душу:
– К чему этот разговор об убийстве?
– Вы думаете, я не знаю, что вы убили Алекса Лаваля?
– Официальное полицейское вскрытие показало, что это сердечный приступ. К чему этот разговор об убийстве?
– Сердечный приступ – это лажа! Алекс вас испугал, верно? Или задел вашу бандитскую честь. Какова бы ни была причина, вы его убили! – Пегги понимала, что она кричит, что сказала слишком много, но не могла остановиться. – И я хочу увидеть, как вы расплатитесь за убийство, даже если это будет последнее, что я увижу в своей жизни!
– Какие у вас доказательства, барышня, что эту ужасную вещь сделал именно Пассаро?
– Так я вам и сказала! У меня есть доказательства. Может быть, их недостаточно, чтобы идти в полицию… Например, мистеру Бакнеру будет очень интересно услышать…
– Пассаро не знает никого, кто поверит девке с моралью проститутки с Сорок второй улицы…
Трясущейся рукой Пегги повесила трубку. В ожидании, что телефон зазвонит снова, она нервно курила, расхаживая по квартире. С запозданием она поняла, что, вероятно, подвергла свою жизнь большой опасности. Однако подумав, Пегги произнесла вслух, обращаясь к самой себе:
– К черту! Кто-то же должен был сказать Пассаро, что это ему с рук не сойдет!
Телефон по-прежнему молчал. Пегги курила, пытаясь определить свой следующий шаг. Очевидно, она должна пойти к Марку. Что он может сделать, она не знала, но его обязательно нужно проинформировать.
Она позвонила в верхний офис:
– Нэн, могу я поговорить с Марком?
– К сожалению, Пегги, его нет. Сегодня утром он улетел на западное побережье. Он сказал, что ему надо просто прийти в себя. У тебя есть его номер?
– Да, есть.
– В чем дело, Пег? У тебя расстроенный голос. Может, расскажешь мне, в чем дело?
Пегги заколебалась.
– Не сейчас, Нэн. Сначала я поговорю с Марком.
Она нашла номер телефона «Гнезда Бакнера», но, набрав несколько цифр, снова повесила трубку.
Марк ни за что ей не поверит. Он решит, что на нее так подействовала смерть Алекса. Ей нужно встретиться с ним лицом к лицу, и тогда она его наверняка убедит.
Она позвонила в авиакомпанию, осуществлявшую полеты на западное побережье. И только тут поняла, насколько за последние дни отстала от жизни. Оказывается, одна из авиакомпаний была полностью парализована забастовкой, а другие едва справлялись с возросшим потоком пассажиров.
– Лучшее из того, что я могу вам предложить, мисс Чёрч, это наш рейс на Сан-Франциско завтра во второй половине дня, в четыре двадцать. На более ранние рейсы у нас просто нет свободных мест. Примите наши извинения.
Пегги принялась быстро высчитывать в уме. На самолете до Сан-Франциско, затем до Монтерея, затем
