забаррикадировались в одной из комнат. Они и вызвали подкрепление из своего клана. На место прибыло несколько десятков абреков, вооруженные не просто стрелковым оружием, а гораздо серьезнее. Два миномета, с десяток РПГ и турецкий броневик ВМС 350-16Z с крупнокалиберным пулеметом — это далеко не весь их арсенал. Обороняющаяся сторона тоже в долгу не осталась. Они откуда-то притащили французскую двадцатимиллиметровую автоматическую пушку, установленную на станке и старый БТР-60 со сломанным ПКБ, но работоспособным КПВТ. 'Шайтан-трубы' они тоже имели.
Завязался настоящий войсковой бой. Поскольку мало кто из бойцов с обеих сторон имел опыт ведения боевых действий в городе, и вообще хотя бы сносно умел стрел обращаться со всем этим оружием, пули калибра 14,5 миллиметров насквозь пробивали стены соседних домов, снаряды взрывались прямо в их квартирах, а мины курочили их крыши.
В результате дотла сожжен был не только ресторан, но и половина прилегающей к нему улицы. К тому же сразу после того, как загорелся сам предмет разборок, обороняющиеся попрыгали из его окон и стали отступать к реке. Французскую пушку они к тому времени уже потеряли, БТР был подбит двумя часами позже, но и нападавшие лишились своего броневика и одного миномета. Разборка переместилась в конец улицы, где уцелевший миномет методично забрасывал минами противника, укрывшегося во дворах.
Бой продолжался до полуночи и охватил уже весь прилегающий к ресторану квартал. Небо расчерчивали трассеры, темноту время от времени озаряли яркие вспышки взрывов, а по улицам носились лекговушки и даже грузовики, подвозившие и тем и другим боеприпасы и подмогу. Еще немного и весь город оказался бы ареной сражений. В одном из отдаленных районов, где располагался клан нападавших, обороняющиеся совершили дерзкую вылазку и устроили засаду на 'Урал' с пополнением противника.
Ближе к утру к 'ресторанному клану' на помощь подошла колонна их родственников из области. Им таки удалось вытеснить из своего района противников. Те отходили сначала неохотно, а потом чесанули во весь опор. Подтянувшиеся миротворцы с опаской заняли разгромленные улицы и начали подбирать раненых и убитых с обеих сторон. Штепа слышал, что потом кто-то из командования венгерского батальона сделал неплохой бизнес на выдаче тел родственникам воевавших кланов.
Сам Штепа этих беспорядков не застал, слава Богу, был в тот день на выезде. Когда он робко поинтересовался у комиссара ООНовской полиции Класа Иоргенсена почему в эту разборку не вмешались ни они, ни части ЕУФОР, или хотя бы почему не оцепили район силами территориальной полиции, тот, выдержав паузу, философски изрек:
— Это их дела, сынок. Нам главное не оказаться между ними, потому что ваша задача в этой стране — охранять коммуникации и другие стратегические объекты, а наша — обеспечить демократические свободы и права граждан. — Потом, немного помолчав и оглянувшись, будто боясь, что его услышат, комиссар добавил. — Не забивай себе голову пустяками, сынок. Как там у русских говорят, меньше задаешь вопросов — твой сон лучше.
В машине, припаркованной недалеко от кафе, пахло дешевым кофе и гамбургерами. Здесь их терпеливо ждали два русских полицейских. Сейчас Салифу и Штепе предстояло ехать на встречу с весьма влиятельными людьми из дагестанской диаспоры, чтобы договориться об открытии ООНовского лагеря для беженцев. Такие дела были невозможны без дорогостоящих согласований с авторитетами из местных. Лагерь предполагалось устроить недалеко от территории, которую контролировали дагестанцы, и вот теперь миротворцы ехали на переговоры и везли с собой увесистую сумку с тремястами тысячами евро. Русских взяли с собой именно потому, что бойцы территориальной полиции других национальностей запросто могли оказаться из какого-нибудь враждующего с дагестанцами клана. А это просто сорвало бы сделку.
Когда русские узнали, куда мы собираемся ехать, они сняли кресты и куртки с шевронами, на которых был изображен их триколор и буквы RU. Всю дорогу они молчали и затравленно озирались по сторонам, а когда джип с миротворцами вкатился во двор дагестанского авторитета и встал рядом с огромным блестящим черным бронированным внедорожником, и вовсе втянули головы в плечи и попытались слиться с обшивкой сидений.
Ссыкуны.
Как только машина въехала на эту улицу, Штепа не выдержал и спросил, чего это они так стремаются, на что русский, сидевший за рулем, ответил, что он раньше жил неподалеку, а потом иго с семьей выгнали отсюда и живут они нынче в общаге на Карокозова. Олесь знал эту общагу, больше похожую на барак, и даже захаживал туда пару раз к секретарше районного суда. Он презрительно сплюнул в окно и попал на наклеенный на столб предвыборный плакат с каким-то улыбающимся усачем в папахе, отчего и сам испугался. А когда точно такой же, но здоровый, плакат Штепа увидел во дворе дагестанского авторитета и его живое воплощение, вышедшее встречать дорогих гостей, то по его спине пробежал холодок и так некстати вспотели ладони. Олесь здоровался с многочисленной свитой хозяина, а сам думал, не видел ли кто из соседей его плевок?
Но обошлось. В целом переговоры прошли успешно. Добро на строительство лагеря было получено, и довольные жизнью переговорщики полюбовно расстались.
Садясь в джип Штепа посмотрел на хозяйский внедорожник. Шикарная машина так притягивала взгляд. Тонированные бронированные стекла, мощный движок, здоровенные фары… Такой из 'калаша' не возьмешь. Надо как минимум РПГ.
С облегчением отметив, что, проскочив строящуюся мечеть, они наконец-то покинули 'дагестанский' квартал, Штепа достал коммуникатор и принялся играться в карты. Русские тоже заметно повеселели. Оказалось, рано расслабились. Возле брошенного поста ДПС с характерными дырками от 'крупняка' в покрытых ржавыми потеками стенах их остановили какие-то люди. У одного гранатомет на плече, у остальных автоматы. Миротворцев вытряхнули из машины, отобрали оружие, коммуникаторы, рации, мобильники и деньги. Машину почему-то оставили. Наверное кто-то из них разглядел на Штепе и Салифу цифровой камуфляж и бейджики. Этот самый грамотный и, скорее всего, самый главный наверное в последний момент решил не обострять отношения с миротворческой администрацией. Не будь в машине Олеся с дознавателем, русских, скорее всего, вообще бы шлепнули.
Приключения в этот день следовали одно за другим. Не успел Штепа успокоиться после ограбления, как возле самого полицейского участка миротворцы нарвались на шайку валютчиков, которые, судя по всему, приняли их за одну из местных банд, рыскающую по городу вместе с миротворческой администрацией. (только такая компания могла позволить себе кататься без автоматического оружия). Менялы разбежались, оставив на месте тяжелые пачки российских денег, на которые сейчас мало что можно купить.
На свою базу Штепа возвращался с тяжелыми мыслями о будущем. С одной стороны он выполнил ответственное задание, с другой, потеря личного оружия и коммуникатора с конфиденциальной информацией может сказаться на его дальнейшей карьере.
Олесь вышел из машины, вздохнул, махнул на прощание Салифу и направился к КПП.
Переживать Штепе долго не пришлось. Во-первых, в этих краях разоружение, а иногда даже и похищение, ООНовских полицейских и 'территориалов' — самое обычное дело. Просто впервые это случилось с военнослужащим войск коалиции, то есть с ним. А так тут даже бизнес своеобразный наладился. Сначала в ходе рейдов миротворцев по подозрительным адресам, они изымают горы оружия и арестовывают владельцев этих арсеналов. (Олесь вот только позавчера сам участвовал в подобном мероприятии. У одного аварца изъяли: ПМ, СКС, два 'калашниковых',к, две тысячи патронов к ним, ящик гранат и винтовку SIG явно не местного производства.) Потом неопознанная группа людей разоружает, к примеру, полицейский патруль, и начинается торговля. Иногда все заканчивается натуральным обменом, иногда одной из сторон приходится выкладывать кругленькую сумму в евро. Тут все зависит от поголовья арестованных и захваченных. В результате все равно все остаются довольны. Полицейские ведь бабки не из своего кармана выкладывают, и что-то в процессе передачи денег к рукам прилипает, а кланы, те вообще себя никогда не обидят. Такой вот круговорот людей и оружия в природе.
Во-вторых, кто-то там, в высоких кабинетах, в связи с тем, что линия столкновений с крупными подразделениями русских повстанцев отодвинулась далеко на восток, решил, что пора эти места приводить к цивилизованному виду, и передать подразделения коалиционных войск, расположенных в пензенской области, под командование интернациональных полицейских сил, задействованных в миротворческой миссии.
