похлопывал хлыстом по сапогу, пока приторачивали к седлу его багаж. Изабелла перевела дыхание и подошла к нему.
– Возьмите, месье, – сказала она, подавая ему плед.
Незнакомец обернулся. Очевидно, он настолько был поглощен своими мыслями, что заговорил не сразу:
– Боже, вы еще здесь? Вас не встретили?
– Нет. – Она все еще протягивала ему плед, но он сказал:
– Оставьте его. Это может вам пригодиться. Вы знаете, куда должны добраться?
– У меня есть адрес.
– Дайте мне посмотреть. – Время шло. Он торопился. Не хотелось бы ввязываться, но и оставить детей в этом заброшенном месте, не оказав им никакой помощи, он не мог. Изабелла нащупала под плащом и достала свой кожаный кошелек. Ее замерзшие пальцы плохо гнулись, и одна монетка упала на землю. Мужчина заметил, как блеснуло золото, и быстро подобрал монету. – Спрячьте деньги и никому их не показывайте, иначе скоро их у вас не станет. Здесь собираются отнюдь не сливки общества. – Потом он взял из ее рук сложенную бумажку и поднес к свету, проникавшему через открытую дверь. – Сэр Джошуа Бриджез, Хай-Уиллоуз, – прочитал он. – Кто это?
– Мой дядя.
– И он никого не прислал за вами?
Нет. Но, может быть, не было времени, и… – она осмотрелась, – может быть, он не знает, где мы высадились.
– Понятно. Мы находимся рядом с Рай-Харбором. Вы представляете себе, где находится этот Хай- Уиллоуз?
Она покачала головой:
– Я думала, что можно нанять карету, – робко сказала девочка.
– Только не здесь, мадемуазель. Здесь нет никаких экипажей, будьте уверены. – Они беседовали по- французски. Он подозвал хозяина гостиницы. Тот напряженно вслушивался в их разговор, переводя взгляд с девочки на мужчину. – Вы знаете этого джентльмена, Исаак?
Хозяин скосил глаза на листок бумаги.
– Да, сэр, знаю. Здесь нет таких, кто не знал бы сэра Джошуа. Он ведь из тех, кто заседает в Лондоне и издает законы, чтобы управлять нами, бедолагами. – В его голосе прозвучали злые нотки, и путешественник поднял брови.
– Член Парламента и не слишком популярный, как я погляжу, – сухо заметил он. – Ладно, тут ничего не поделаешь. Где находится Хай-Уиллоуз, и как эта юная леди и ее брат могут туда добраться?
Хозяин гостиницы в задумчивости поскреб голову, но его острые глаза уже успели заметить блеск золота. А если представлялась возможность извлечь выгоду, он был готов взяться за любую работу.
– Да вот незадача, сэр, Хай-Уиллоуз расположен далековато от Марша, и в округе, насколько мне известно, некого нанять, кроме Тода. Он поедет через Камбер и Лидд со своей торговой повозкой. Он мог бы их с собой прихватить за соответствующее вознаграждение.
Предложение было не очень-то привлекательным, но выбора не было. Немыслимо, чтобы девочка оставалась в этом месте еще на день или два, пока не известят сэра Джошуа.
– Где этот Тод?
– Здесь, сэр. Заправляется кое-чем на дорогу. – Незнакомец взглянул на девочку, с тревогой наблюдавшую за ними, и снова обратился к хозяину:
– Теперь послушайте меня. Скажите Тоду, чтобы он как можно быстрее отвез этих детей к сэру Джошуа в Хай-Уиллоуз, и найдите для них какую-нибудь подходящую еду. Что у вас имеется?
– Мало чего, сэр. Во всяком случае, для таких, как они, вряд ли сгодится.
– Ради Бога, приятель. У вас есть молоко, наверняка и хлеб. Позаботьтесь, чтобы ваша жена дала им хлеба и подслащенного молока, и кружку горячего шоколада. И не говорите, будто ничего этого у вас нет, уж я-то знаю, что сюда доставляют на люгерах[1].
– А кто мне за это заплатит, скажите на милость? – заворчал хозяин. – Пара нищих французишек? За этот год у меня их целая прорва перебывала.
– Может быть и так, но на этот раз плачу я, а вы проследите, чтобы с ними обращались как следует. И если что-то будет не так, а я непременно об этом узнаю, то вы потеряете лицензию. И уж я постараюсь, чтобы вы ничего больше никогда не получили ни от меня, ни от кого бы то ни было. Понятно?
Хозяин съежился от страха.
– Да, сэр, да. Я прослежу, не беспокойтесь.
– Смотрите же.
Хозяин нехотя направился к двери, а путешественник, повернувшись к Изабелле, начал объяснять ей все по-французски, но она прервала его:
– Нет необходимости переводить, месье, я поняла, что вы говорили, и очень благодарна.
– Вы говорите по-английски? – спросил он с легким удивлением.
– О да, с детства. Моя мать была сестрой сэра Джошуа.
Незнакомец удивился, подумав о том, как сестра этого непопулярного сквайра из графства Кент могла оказаться во Франции и выйти замуж за французского аристократа, ведь и девочка, и ее брат были явно благородного происхождения.
Изабелла смотрела на него своими большими глазами, открытый взгляд которых ему будет трудно забыть.
– Могу я узнать, кому мы с Ги обязаны за доброту?
Он задумался на мгновение, потом покачал головой:
– Нет. Думаю, что нет, мадемуазель. По крайней мере, не сейчас. – Незнакомец усмехнулся почти по- мальчишески, – Я напустил страху на нашего приятеля Исаака. Он позаботится, чтобы вас и вашего брата благополучно доставили к дяде. – Он помолчал, затем порывисто взял маленькую руку девочки и слегка прикоснулся к ней губами. – Удачи вам, дорогая моя, и тебе, mon brave[2], – сказал он и на мгновение задержал руку мальчика в своей ладони. Потом он взял вожжи у парнишки, все еще державшего лошадь, сел в седло и поскакал по покрытому галькой берегу.
– Как ты думаешь, почему этот человек был так добр к нам, Белла? – спросил мальчик, глядя, как прямая фигура исчезает в прозрачных клубах тумана, опускавшегося по полям к низине. – Ты считаешь, он догадался, кто мы такие?
– Как он мог догадаться? Это просто жалость, жалость, которую благородный человек испытывает к издыхающей собаке. Нужно привыкать к такому отношению. – В ее голосе звучали негодование и гордыня. Но насколько правильным было ее утверждение? Она и сама не была в нем уверена. Могло бы показаться странным, что за внешней холодностью незнакомца ей почудилось неравнодушное к ним отношение. Хотя это могло быть всего лишь игрой ее воображения. Но в минуту полного одиночества ей страстно хотелось верить в хорошее. Изабелла стряхнула с себя грезы.
– Ну же, – сказала она, решительно беря Ги за руку, – войдем в дом.
Глаза всех мужчин были прикованы к ней, когда они входили в жалкую хижину. Девочка прошла вперед с таким достоинством и самообладанием, что сидевшие на скамье у огня поспешно подвинулись, чтобы освободить для них место. Им был обещан завтрак, а так как практичность была основной чертой характера Изабеллы, она собиралась во что бы то ни стало получить его перед началом длинного дня.
Повозка Тода была нагружена бесформенными мешками с овощами: картофелем, репой, брюквой, морковью. Предупрежденный Исааком возница, ворча, сделал что-то вроде гнезда из мешков и старого рваного одеяла, где они должны были ехать, испытывая толчки, тряску, страдая от ушибов и дрожа на ледяном ветру, от которого не защищал даже толстый шерстяной плед, оставленный путешественником. Если ехать напрямик, дорога не была бы долгой, но Тод должен был доставить заказанные овощи и забрать товар, поэтому приходилось отклоняться от прямого пути на изрезанные глубокими колеями проселочные дороги, запруженные грязью и разбитые копытами домашних животных. Уже после полудня каждая косточка в хрупком теле Изабеллы ныла от боли.
Жена одного фермера, увидев их, пожалела и дала кусок черствого пирога, а в другой раз служанка вынесла чашку козьего молока, от которой Ги презрительно отвернул нос. Утомленный проведенной на
