если захотите.
Никифор улыбнулся и девушка ему в ответ тоже. На самом деле, он сказал не всю правду. Никифор так легко посвящал Аду в детали своей работы, потому что рядом с ней чувствовал себя совершенно спокойно. Каким-то образом, он знал (возможно, в этом ему помогали его недавно приобретенные мистические силы), что этой девушки можно доверять. Она не выдаст и не станет болтать ни с кем попусту.
— Что же вы, действительно, ловите ведьм, оборотней и вурдалоков?
— Скорее наоборот, мы занимаемся их регистрацией. Ну, разумеется, навещаем время от времени для проверки. В основном, этим занимается сам господин следователь. Он же и следит за тем, чтобы никто из них не шалил. Глеба Порфирьевича все знают и уважают. Мой удел бумажная волокита. У нас собранна огромная картотека, которую все время приходиться пополнять или переписывать.
— И вам случалось уже заниматься расследованием какого-либо важного преступления?
Никифор вздохнул. Дело о пропавшем в лесу ребенке, при загадочных обстоятельствах, было первым громким делом и Никифор надеялся, что доведя расследование до конца, заслужит в глазах Глеба Порфирьевича уважение.
— Как раз сейчас я занимаюсь одним делом…
— И как далеко вы продвинулись? — глаза девушки зажглись от интереса.
— Признаться, не очень. — с неохотой произнес Никифор. — Ребенка, который пропал в лесу при странных обстоятельствах, мне отыскать так и не удалось, но я не теряю надежду. Есть сведения, что его похитил и держит у себя один очень могущественный колдун.
— Вы собираетесь отправиться к нему?
— Боюсь, что мне придется это сделать. — с гордостью признался Никифор.
— Это может быть опасно?
— Возможно.
— И вы не боитесь? — Ада посмотрела на молодого человека с не скрываемым восхищением. И Никифор почувствовал себя настоящим героем, готовым отправиться от дамы своего сердца прямо на битву с драконом.
— Это моя служба, мадмуазель.
Ада мечтательно добавила.
— Наверное, это так здорово, окунуться в мир волшебства. Мне, кажется, вместе с вами мне не было бы совсем не страшно сделать это.
Никифор открыл было рот, чтобы сказать, что он может устроить ей такое путешествие, но в этот момент Львовский окликнул его.
— Никифор, мальчик мой, пожалуй, нам пора.
Никифор с сожалением улыбнулся девушке. Еще чуть-чуть и между ними могла возникнуть что-то большее, чем просто симпатия.
— Похоже меня зовут. — робко сказал он.
— Да, да, вы правы. — согласилась она и проскользнула мимо него в столовую.
Никифор последовал за ней.
В столовой уже витали клубы табачного дыма. Никифор, к счастью, был временно лишен возможности осязать их, зато Генрих Карлович едва справлялся с душившим его кашлем.
Львовский уже встал из-за стола и держал филина на плече.
— Позвольте нам откланяться, уважаемый Генрих Карлович. Мы итак задержались у вас в гостях. А ведь, нам еще предстоит добираться через весь город к одной моей старой знакомой. Вообще-то, мне следовало нанести визит вежливости ей еще вчера по приезду. Но как говорят здесь у нас в России — лучше завтра, чем никогда. К тому же, если мне не изменяет память, у нее традиция принимать гостей достаточно поздно. Не так ли?
Львовский вопросительно посмотрел на Никифора и тот, наконец, понял, о ком он говорит. Никифор попытался возразить. С недавних пор, визит в дом госпожи ведьмы был для него заказан. Но Львовский не стал его слушать. Он достал из кармана бригет на золотой цепочки, сверился с ним и захлопнул крышку.
— Вы хотели сказать 'лучше поздно, чем никогда' — поправил его Генрих Карлович.
— Да, да поздно это как раз то, что нам нужно — рассеяно, повторил Львовский, легким движением увлекая Никифора за собой. Молодой человек удивился железной хватки чародея. Он едва успел попрощаться с внучкой профессора.
Генрих Карлович проводил их до входной двери, где они еще раз раскланялись. Львовский обещал профессору заглянуть в гости в ближайшее время и захватить с собой рецепт приготовления философского камня. Профессор был в восторге. На этом они и расстались.
Пройдя по заросшей, тенистой аллеи немного в сад, Никифор тут же возмущенно накинулся на Львовского.
— Вы ничего не говорили мне про визит к госпоже Темряве. Мое знакомство с ней состоялось не при самых благоприятных условиях и мне бы не хотелось его продолжать…
Львовский как будто не слышал его. Чародей повернул голову к филину и почти ласково спросил:
— Хочешь расправить крылья, голубчик. За целый день, поди, засиделся!
В ответ филин одобрительно проухал и взмахнув крыльями, растворился в объятьях ревнивых сумерек.
— Я не поеду…. - начал было снова Никифор, как капризный ребенок на чьи недовольства родители не очень то спешат обращать внимание.
— И очень зря. — прервал его на полуслове Львовский, уверенно находя дорогу в зарослях густого сада — Немизида Аидовна вовсе не желает вам зла. И вам не стоит считать ее коварной отравительницей, заманивающей в свои сети случайных встречных.
Никифор надул губы и подозрительно спросил.
— Откуда вам известно про обстоятельства нашего знакомства? Это она вам рассказала? Надеюсь, она не забыла упомянуть, что акт совершенного ею колдовства был проведен без моего на то согласия, да еще в тот момент, когда я находился при служебных обязанностях. Глеб Порфирыч такого издевательства над своими служащими не потерпит.
— Такой почтенный господин с пышными бакенбардами и тростью? А он ведь вас разыскивает!
— Откуда вы знаете? — недоверчиво переспросил Никифор, упорно борясь с ветками в этом ночном кошмаре, по недоразумению названном садом. Конечно, почтенный господин с пышными бакенбардами и тростью был никто иной как Глеб Порфирыч, но от куда Львовский знает, что он разыскивает Никифора?
Знаток сверхестественных наук терпеливо пояснил ему:
— Друг мой, любой уважающий себя чародей обязан обладать задатками предсказателя и ясновидца. Конечно, до настоящего прорицателя мне еще далеко, но про вас могу сказать точно одно — встреча с этим господином ждет вас в скором будущем. И вам лучше будет, если вы сможете рассчитывать на защиту и покравительство Немизиды Аидовны.
Никифор с возмущением набрал в грудь воздух и выпалил:
— Ну, уж нет! Хватит с меня ее покровительства. Я уж лучше как-нибудь сам все расскажу Глебу Порфирычу.
Он и без всяких прорицаний догадывался, что шеф разыскивает его. Никифор не появлялся на службе вот уже неделю и даже не смог заставить себя написать шефу письмо, в котором бы объяснил причины своей внезапной болезни. События последних дней погрузили его в водоворот невероятных событий и у него, просто, не было для этого времени. Конечно, он не мог откладывать разговор с Глебом Порфирычем бесконечно долго. Но что поделаешь, если он до сих пор не придумал как лучше это сделать?
Львовский вывел их к воротам кратчайшей дорогой. Вечерние сумерки быстро как суетливые слуги уступали свое место королеве-ночи. Большая птица промелькнула серой тенью у них над головами и опустилась на плечо Львовскому. Это был, только что сытно поужинавший какой-нибудь неудачливой мышью, Хугин. Глаза птицы сверкнули в ночи двумя желтыми огнями. Никифору показалось, что глаза Львовский также сверкнули в ответ.
