друг другу из-за боязни, что это может быть кем-то неправильно воспринято.
Винус важна для меня. Ее благополучие важно для меня. И наконец… наконец-то я нашла что-то, что позволяет мне установить контакт с этим ребенком. А теперь ты хочешь связать меня по рукам и ногам политкорректностью?
– Да нет, я тебе ничего не запрещаю, Тори. Пока продолжай. Я просто предупреждаю, чтобы ты отдавала себе отчет в том, что делаешь. Подумай об альтернативных вариантах. Если сумеешь, переключись на что-то еще.
– Знаешь, в чем здесь настоящая проблема?
– В чем?
– В Джули.
Боб кивнул.
– Я не знаю, что между нами разладилось, – сказала я, – но мы с ней как будто с разных планет. Все между нами… не так, как надо. Я думаю, что ей так же трудно со мной, как и мне с ней. – После паузы я спросила: – Нет никакой возможности перевести ее?
– Что, все так плохо?
До этого момента я до конца не отдавала себе отчет, что это так. Хотя ее методы работы с детьми были отличны от моих, они были не так уж плохи. Несомненно, она точно так же расценивала некоторые мои подходы. Я считала, что у меня гибкий, легкий характер, что я могу завоевать на свою сторону любого. Признать, что мы с Джули не сработались, означало также признать, что я ошибалась на свой счет.
– Она что-нибудь говорила тебе по этому поводу? – спросила я.
– Нет. Но она упоминала о ваших разногласиях достаточно часто, чтобы я понял, что вы не сработались.
– Ну так что, есть какой-то шанс?..
– Чтобы ее перевели на другую должность? Не знаю. Неизвестно еще, согласится ли Джули. Я не могу ее заставить, потому что, откровенно говоря, Тори, она выполняет свои обязанности. И даже если она захочет сменить место, остается вопрос, найдется ли для тебя другой помощник. Может оказаться, что ты останешься одна до конца года.
– Понятно, никаких вариантов, кроме плохих.
Глава девятая
На следующее утро Винус опять не пришла в школу. На этот раз я не собиралась ни с кем это обсуждать. Во время обеденного перерыва я поехала к ней домой.
На крошечном крылечке фургона бездельничали две девочки, покуривая сигареты. Одна – шестнадцатилетняя сестра Винус, другая была мне незнакома.
– Привет, я учительница Винус. Твоя мама дома?
– Не-а, – ответила сестрица.
– Где она? – спросила я.
– Наверно, ушла. Не знаю. Но здесь ее нет.
– Могу я увидеть Винус?
– Вам надо поговорить с маминым приятелем. Он за нами присматривает, когда ее нет дома.
– Хорошо. Ну а он где?
– Дэнни! – заорала она так громко, что я в удивлении отступила на шаг.
Спустя несколько минут в дверном проеме появился Дэнни, но он и не подумал открыть дверь. Глаза у него были припухшие, будто он только что проснулся.
– Чего? – спросил он, словно никогда меня не видел.
– Я пришла по поводу Винус. Я ее учительница. Ее сегодня не было в школе.
– Нам сказали, что ее снова переводят на домашнее обучение. Нам сказали не посылать ее в школу, – ответил он.
Я в изумлении глядела на него сквозь проволочную дверь.
– Впервые об этом слышу.
– Это сказали люди из Социальной службы. Сказали, что ее перевели на домашнее обучение.
– Социальная служба не может решать такие вопросы, не посоветовавшись с нами. А я ничего не знаю об этом. Почему ее перевели на домашнее обучение? У нее не было проблем с поведением.
– Сказали, что это обходится для них слишком дорого.
– Домашнее обучение гораздо дороже школьного.
– Я тут ни при чем. Это они так сказали. Сказали, что все их работники, которые присматривают за ней, стоят слишком дорого, поэтому мы не должны посылать ее в школу. Будет приходить учитель.
– Этого не может быть.
Он пожал плечами:
– Говорите с ними сами. А мы делаем то, что велено. Он вернулся в дом, захлопнув передо мной дверь.
