Я потеряла дар речи. По дороге в школу я только и думала: могла ли Социальная служба так поступить? Разумеется, этого нельзя было сделать без ведома Боба. А Боб, конечно, не мог принять это решение, не поговорив со мной.
К сожалению, я вернулась в школу перед самым звонком, и мне не удалось поговорить с Бобом. Я поднялась в класс. Джули была там, она разбирала материалы, оставшиеся от утренних занятий. Я в первый раз увидела ее после той беседы с Бобом и испытала неловкость. В самом деле, после того как она нажаловалась Бобу, а Дэнни сообщил о том, что Винус перевели на домашнее обучение, я ощущала, что превращаюсь в параноика. Возможно, Боб знал о переводе Винус. Возможно, все об этом знают, кроме меня.
Занятия прошли ужасно. Я чувствовала себя неловко в одной комнате с Джули. Я опасалась, что Боб что-то знает, но не говорит мне. Я беспокоилась о Винус.
К счастью, прозвенел звонок на перемену.
После занятий я спустилась в кабинет Боба. Я пересказала ему свой разговор с Дэнни. Боб был поражен:
– Домашнее обучение? Не может быть. Я ничего об этом не знаю.
– Он сказал, что так распорядилась Социальная служба.
– Они никогда бы так не сделали, не поговорив с нами. Не представляю себе, откуда он взял эти сведения, но это не так.
– Ты уверен? – спросила я. – Дэнни говорил очень уверенно. А при том, что правая рука вечно не знает, что делает левая, а Социальная служба и полиция, и… ты абсолютно уверен?
– Да, уверен, – сказал Боб. – Не нравится мне этот парень. К тому же я не верю ни одному его слову.
На следующее утро, когда я приехала в школу, Винус уже была там. Я увидела, что она стоит, прислонившись к стене.
– Доброе утро. Ты сегодня рано. Не хочешь пойти вместе со мной?
Она посмотрела на меня темными печальными глазами, но ничего не сказала.
– Пошли. – Я протянула ей руку. Никакой реакции.
Я не стала брать ее за руку. До начала занятий еще оставалось около получаса, и если она не хотела идти внутрь здания, то вполне могла остаться на площадке. Я подождала еще минутку, повернулась и направилась к школе. Она пошла вслед за мной к дверям. Помедлив, я открыла дверь. Не говоря ни слова, мы вошли и поднялись по лестнице в класс.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила я, вытаскивая ключи, чтобы отпереть класс. – Мне не хватало тебя вчера.
Она изучала мое лицо.
В классе Винус сняла и повесила пальто. Она была одета вполне по сезону, хотя одежки были мятыми и заношенными.
– Я приезжала вчера к тебе домой повидаться с тобой. Ты знала об этом?
Она покачала головой.
– Дэнни сказал, что тебя опять будут обучать дома. Я отодвинула свой стул и села.
Винус смотрела на меня очень внимательно, а потом на ее глаза набежали слезы.
– Что-то случилось? – спросила я. – Я начинаю думать, что у тебя дома не все в порядке.
Ее лицо сморщилось, и она расплакалась.
– Ну, иди сюда, моя радость. – Я посадила ее себе на колени.
Винус плакала, тяжело всхлипывая, как и в прошлый раз.
– Ты можешь мне сказать, что стряслось? Она не ответила.
У меня появилось нехорошее предчувствие.
– Важно, чтобы ты объяснила мне, в чем дело, Винус, чтобы я могла тебе помочь, – тихо сказала я.
Но она только плакала.
Как мне добиться того, чтобы она открылась? Мне приходилось тщательно подбирать вопросы, ведь если происходит что-то противозаконное, то, неверно поставив вопрос, я могла помешать судебному разбирательству. В самом деле, мне были известны два случая, когда люди, жестоко обращавшиеся с детьми, ушли от наказания только потому, что психологи или полицейские задавали наводящие вопросы их жертвам.
– У тебя что-то неладно дома, – тихо сказала я. – Иногда это очень серьезные проблемы, чтобы разрешить их самой. Иногда эти проблемы связаны с матерью или отцом. Или отчимом. Или мамиными приятелями. Когда такие вещи происходят, самое правильное – рассказать об этом другому взрослому. Взрослому, которому ты доверяешь. Вроде меня или мистера Кристиансона. Чтобы мы могли помочь тебе.
Винус вытерла слезы рукавом своей блузки.
– Иногда тебе могут сказать дома, чтобы ты никому ничего не рассказывала. Но это неправильно. Единственные секреты, которые стоит хранить, – это веселые секреты. Вроде того, что ты подаришь кому- нибудь на день рождения. Но если кто-то велит тебе держать в тайне что-то плохое, ты не обязана это делать.
Винус сидела тихонько, прижавшись головой к моей груди.
