именно образом он собирается остаться?
Елена заметно расслабилась и широко улыбнулась ему, заставив заткнуться этот ехидный голос правды. Затем резко откинула волосы за спину, подставляя свое восхитительное горло юноше.
— Нет, — с искренним отвращением отвернулся он, крепко сцепив зубы и закрыв глаза. Об этом он даже подумать не мог. Взять у нее сейчас хоть каплю крови равносильно убийству младенца. Она выглядела слишком слабой.
— Дамон, — едва слышно прошептала она, нежно целуя повернутую к ней щеку. — Пожалуйста…
— Я сказал 'нет', — грубо оборвал он ее на полуслове.
Девушка слегка поежилась от металла, зазвеневшего в его голосе, и безропотно сдалась. С ним и раньше очень трудно было спорить, а сейчас и вовсе невозможно.
— Хорошо, прости, — спешно выговорила она, стараясь не разреветься. Все-таки ей удалось дождаться самой страшной части этой ночи. Он изменился, причем в основном именно для нее, стал жестким, холодным и недосягаемым. А еще в нем появилось безразличие… в устрашающем количестве. Она рядом, крепко прижимается к нему, но он даже не пытается ее обнять. Зловещий признак.
Коротко всхлипнув, Елена отодвинулась, опуская голову вниз. Безвыходная ситуация, из которой ей не удастся так просто выбраться. Если он и простил ее, то лишь в мыслях.
— Только не надо слез, — повернулся к ней мужчина, закатывая глаза к потолку. — Ты же знаешь, что это бесполезно.
Она кивнула, не решаясь посмотреть на него.
— Я не могу тебе ничего объяснить, — неожиданно ласково сказал Дамон, поднимая ее лицо за подбородок. — Я люблю тебя, — добавил он, обводя пальцами контур ее губ. Сегодня он сам себя не понимал. Его разозлил брат, бесцеремонно схвативший девушку за плечи, изрядно повеселил тот бред, который он нес о чудовище и бесчеловечности, но больше всего его раздражало двоякое отношение к Елене. С одной стороны, он готов был отдать все, чтобы даже близко к ней не подходить. С другой — не раздумывая продал бы душу за один час наедине с ней. И сейчас у него был этот час, а возможно и больше, но он не спешил им пользоваться. Что-то внутри мешало дать волю чувствам, жадно сжать ее в объятиях и расцеловать.
Девушка внимательно смотрела на него, боясь громко вздохнуть. Она видела, что с ним происходит. Он пытается не поддаваться ей, соблюдает дистанцию, нарочно строит невидимые баррикады между ними, чтобы только не потерять голову. И ее осенило.
Сделав ставку на скорость, она с глухим стоном прижалась к вампиру губами, стараясь заставить его ответить на поцелуй. Ее порадовало уже то, что он не отодвинулся от нее, хотя сдаваться не спешил. И только его участившееся дыхание вселяло в девушку надежду на пусть небольшую, но победу.
Вложив в поцелуй всю свою нежность, она медленно придвигалась все ближе, стараясь не наделать ошибок. Юноша раз или два пытался от нее отодвинуться, но делал это без особого энтузиазма. Наконец он сдался и со злобным рычанием обнял ее.
Елена мысленно поздравила себя с завоеванием награды 'За упорство в достижении целей' и тут же приступила к части два своего плана.
Самым кончиком языка она коснулась внушительно острого клыка вампира, немного надавила и почувствовала во рту характерный металлический привкус. Подобный фокус вряд ли удался бы ей, будь Дамон обычным мужчиной, но ведь он таковым не являлся, что безумно радовало и одновременно пугало.
Он на секунду напрягся, плохо отдавая себе отчет в происходящем, а потом пришел в бешенство. Таких криков в своей голове девушка не слышала никогда. 'Я же ясно сказал тебе' — не надо было знать его несколько лет, чтобы понять, насколько он зол. 'Нельзя. Что именно тебе было непонятно?'. И не смотря на эти чрезмерно эмоциональные возгласы, он все крепче прижимал ее к себе. Она чувствовала, как гулко и надрывно бьется его сердце, как часто и прерывисто он дышит, как нежно и в то же время требовательно его руки скользят под ночной рубашкой.
Мужчина оторвался от нее только для того чтобы наградить полным ненависти взглядом, эффект от которого был ровно противоположный. Елена ослепительно улыбнулась ему, осторожно ложась на спину, и потянула за собой.
— Ты можешь сколько угодно рычать, — шелестящим голосом произнесла она. — Я готова терпеть, а вот ждать не намерена.
Девушка подставила ему горло и глубоко задышала, прогоняя из себя страх.
Дамон в который раз удивился ее способности находить все его слабые места. Сейчас он больше всего хотел именно ее крови, которая заткнет наконец гордость, и даст ему возможность забыть все, что было, оставив их с Еленой наедине.
— Тебе невозможно доверять, — произнес юноша часть своих мыслей вслух.
— Зато я тебе доверяю, — заверила она его дрожащим голосом.
Он и сам не понял, что заставило его наклониться и укусить, наслаждаясь расплавленным безумием, которого всегда было предостаточно в ее крови. Все мысли разом покинули его. Рядом осталась только она — его любовь, его жизнь, его принцесса. Похолодевшими пальцами он разорвал сорочку, скрывающую от него безупречную красоту любимой девушки, и окончательно потерял голову от желания, больше напоминающего физическую потребность.
'Только моя' — как угроза прозвучало у Елены в голове, но она не стала искать тайного смысла в этих словах.
'Легко и спокойно. Два слова, с которыми я теперь просыпаюсь. Не знаю, с чем это связано, но мне действительно стало заметно лучше. Проснулся интерес к жизни. А случилось это в тот момент, когда я поняла, что в любом случае сумею найти Дамона. Да, слишком много изменений для одной недели, но мне гораздо проще называть его по имени, нежели использовать дурацкую путаницу 'Он' 'Не ОН' и т. п. Вся боль как будто испарилась единым духом, оставив меня на попечение счастью, причем настолько безграничному и светлому, что я начинаю бояться саму себя. Но больше всего меня страшит то, что я почти не тоскую по нему. Нет, думаю я о нем ежесекундно, но… Даже не знаю, как правильно описать свои чувства. Я как будто точно знаю, что он рядом, ощущаю его… Приятно быть довольным жизнью умалишенным!'.
Я лежала с закрытыми глазами и молилась только об одном — чтобы все было правдой. Не знаю, сколько времени прошло с момента ухода от меня реальности. Час, два, три, пять? И сейчас я не понимаю, что со мной происходит. Тело дрожит, но вовсе не от холода, голова кружится с такой интенсивностью, что я ощущаю себя моряком дальнего плавания, только ступившим на твердую землю после трехгодового путешествия. Какой-то глупый и неуместный смех рвется наружу, собираясь сообщить всей округе о клинической картине заболевания, которым я страдаю. И мне так хорошо, чего последнее время со мной не случалось. Обычно все просто отвратительно, потому что рядом нет Дамона…
Неожиданно я все вспомнила и подняла голову, безбоязненно поднимая веки.
— Нет! — панический крик, который я издала, очень трудно описать словами. Это был самый настоящий вопль ужаса, способный свести с ума любого здравомыслящего человека.
Не успела я зажать рот рукой и дать волю слезам, как дверь спальни открылась, и показалось взволнованное лицо вампира.
— Почему ты кричишь? — шепотом спросил Дамон, бесшумно ступая по мягкому ковру.
Я во все глаза смотрела на него, пытаясь произнести хоть что-то, но получалось отвратительно. Издавая странные мычащие звуки, я указала взглядом на пустую половину кровати, объясняя тем самым причины моего испуганного вопля.
Он долго и внимательно смотрел на мое зареванное лицо (когда только успела развести сырость?), а потом сел рядом и обнял.
— Я же обещал тебе, принцесса, — успокаивающе погладил он меня по волосам, давая возможность спрятать лицо у него на груди. Смутно помню все, что было между нами всего несколько часов (а может и минут) назад, но мой мужчина определенно изменил свое отношение ко мне. И я снова стала 'принцессой'! Давайте сюда договор, я готова скрепить его кровью! Честно, за это слово, произнесенное моим любимым, я, не раздумывая, продам душу самому черту или другим его родственникам! — А вот ты обещала не плакать
