– Ты недалеко его унесешь, мой мальчик. Вытянувшись изо всех сил, паж все равно оказался вдвое меньше лука.
– Поверьте, милорд, я донесу его!
– Не сомневаюсь в твоем рвении, – ответил хозяин, но так и не расстался с оружием. Арнольд недовольно поплелся следом. В характере Симона произошла странная перемена – он полюбил детей. Его пажи наперебой старались услужить ему и были вне себя от радости от одного его приветливого кивка, а самый маленький из них совсем загордился, когда милорд перенес его через широкую канаву. Это был сын Гонтрея – темноволосый кудрявый мальчик восьми лет, по имени Седрик, который добился положения пажа собственной дерзостью. Когда отец отказался замолвить за него словечко перед хозяином, он решил сам с ним поговорить. Круглолицый мальчишка с веселыми глазами направился к замку и подкараулил Симона у выхода. Он очень позабавил милорда, напомнив ему его собственный приход к Фальку Монлису. С согласия Гонтрея он сделал Седрика своим пажом, и мальчик каким-то образом ухитрился занять в его дремлющем сердце большое место. Во всем поместье только он мог открыто дерзить хозяину. И однажды, когда расплакался, милорд даже усадил его к себе на колени. Отец мальчугана и секретарь, видевшие это, были потрясены.
И вот сейчас Седрик развлекал гостей хозяина, беседуя с ними самым серьезным образом.
– Кто же ты такой, юный Мальчик-с-Пальчик? – поинтересовался Фальк.
Мальчуган ответил с важным видом:
– Я паж милорда. Мне удалось заставить его взять меня в пажи.
Фальк раскатисто захохотал.
– Ну вот Симон и получил свое! – воскликнул он. – Как же тебе это удалось, малыш?
– Я просто сказал ему, что буду его пажом, и стал им. Он тоже зовет меня “малышом”. Алан улыбнулся, прижав мальчишку к себе.
– Что-то не похоже на Симона, – заметил он. – А ты любишь своего лорда?
– Да, я очень его люблю, так же как отца. – Седрик замолчал, обдумывая следующую фразу. Наконец важно заявил: – Я сидел у его на коленях!
– Святая Богородица! – воскликнул Фальк. – Что стряслось с нашим Симоном?
В эту минуту в комнату вошел сам Бовалле, и Седрик, вырвавшись от Алана, бросился к нему навстречу.
– Милорд, я принимал гостей вместе с отцом, подал им стулья и поэтому не выполнил ваш приказ! – Он хитро улыбнулся, пританцовывая перед хозяином.
Симон отдал ему стрелы.
– Пойди убери их, шалун. Но только не играй с ними! – бросил он вслед убегающему мальчишке, после чего пожал руку Фальку: – Милорд, рад вас видеть у себя и вас, лорд Гранмер.
– Впервые в жизни вижу такие большие изменения за такой короткий срок! – заговорил Фальк. – Мы приехали полюбопытствовать, как продвигаются твои дела. И надо же, поместье в таком порядке, будто это монастырь! По обе стороны дороги на полях трудятся не покладая рук люди, а здесь, в доме, тихо как в могиле! Как ты этого добился, львенок?
– Все очень просто, – ответил Симон. – Я убрал зачинщиков беспорядков. Как дела в Монлисе?
– Не хватает твоей твердой руки, – поморщился Фальк. – Но Алан делает все, что может. Господи! Стоит только вспомнить, что всего месяц назад в этом поместье шныряли пьяные негодяи, а урожай был близок к гибели… Я просто не верю собственным глазам!
– А я не удивлен, – заявил Гранмер. – Зная вас, я был уверен, что вы справитесь за месяц. Кто этот круглолицый паж?
Симон усмехнулся:
– Сын моего маршала.
– Который сидит у тебя на коленях, – поддразнил Алан.
Бовалле взглянул на него:
– Он так и сказал? Это случилось всего лишь раз, когда он расплакался из-за моего нагоняя.
– Симон, – прервал его Фальк, – я требую, чтобы ты, наконец, развязал язык и рассказал мне все, что здесь произошло!
– Ну хорошо, сэр, если вы хотите услышать всю историю, тогда пойдемте отсюда, пока мои слуги накроют на стол.
– Хорошо, – кивнул Фальк и поднялся. – Алан хотел бы побыть у тебя, если ты позволишь.
Алан дружески взял Симона за руку:
– Я останусь здесь независимо от твоего желания.
– Конечно, можешь остаться! – улыбнулся Бовалле и повел всех во двор.
Вскоре они вернулись за стол и хозяин поместья представил гостям маршала, капитана и всех других своих офицеров. А часа через три, когда все поднялись из-за стола, Фальк отвел Симона в сторону.
– Мой мальчик, ты стал мужчиной, – начал он. – У меня есть к тебе предложение.
– Да, милорд?
Фальк похлопал его по плечу:
– Мне кажется, сынок, твоему поместью нужны хозяйка и наследник! Я готов выдать за тебя мою дочь Элен, хотя и обещал ее сыну Джона Белфри. Что скажешь на это?
Симон твердо сжал губы:
– Видите ли, сэр, хотя я и очень благодарен вам за оказанную мне честь, все же лучше выдайте девушку за Роберта Белфри.
– Ты не хочешь? – Фальк не поверил собственным ушам. – В чем дело, дурачок? Она красива, нежна и за ней приличное приданое!
– Да, сэр, но она не любит меня, а я не люблю ее.
Фальк выглядел обиженным:
– Ты намерен подыскать невесту с более высоким положением?
– Нет. Я вообще не ищу невесту, я не испытываю любви к женщинам и, видимо, останусь холостяком.
– Что за глупости! – Фальк казался несколько ошеломленным. – Покорная жена – это хорошее приобретение!
– Вы так думаете, сэр? – сухо отозвался Симон. – Меня не интересуют ни нежность, ни покорность.
– Но ведь ты же любишь детей!
– Разве? – Юноша задумался. – Нет, кажется, нет.
– Ты ошибаешься, мой мальчик! Что ты скажешь о своем маленьком паже?
– Седрик? Да, он мне нравится, и все же мне не нужен такой собственный ребенок.
– Симон, Симон, ты городишь чушь! У тебя в Бовалле гораздо больше пажей, чем нужно! Зачем ты собрал вокруг себя столько детей?
– Они… они мне служат, – запинаясь, пояснил он. – Они выполняют мои поручения.
– Сколько же их у тебя? – строго спросил Фальк.
– Шесть, – неохотно ответил Симон.
– Зачем одному человеку шесть пажей? – настаивал Фальк.
– Я… я им всем даю работу.
– Чушь! – возразил Монлис. – Просто тебе нравится, чтобы они крутились вокруг тебя.
– Вовсе нет! Я их отсылаю, когда они мне надоедают.
– Меня не проведешь, Симон, ты любишь детей и должен иметь своих собственных. Тот слегка покраснел:
– Нет.
– А я говорю – да!
– Зря вы пытаетесь убедить меня, милорд. Я не собираюсь жениться.
Фальк хмыкнул, но, хорошо зная парня, прекратил спор.
– Ладно, делай как хочешь. Но когда-нибудь ты убедишься, что я прав и что каждый мужчина должен жениться.
– Я скажу вам, если это случится, – пообещал лорд Бовалле.
