она. – Возможно, лучше мне самой пройти и Красный зал. Она вошла в комнату вовремя, чтобы услышать уверенное утверждение мистера Росса, что все дети больны корью, хотя ни один из них так опасно, как маленький Гилс. Леди Эннердейл, добавил он, измучена беспокойством.
– Вы меня изумляете! – воскликнул священник, тщательно его рассматривая. – Я никогда бы не подумал о ее светлости…
– Потому что, – поспешно сказал мистер Росс, – няня имела несчастье упасть с лестницы и сломать ногу, поэтому все легло на ее плечи!
– Да, не ужасно ли? – вмешалась леди Эстер. – Бедная Сьюзан! Неудивительно, что она расстроена! Я совершенно готова отправиться, мистер Pосс, и я действительно чувствую, что нам не следует терять времени!
– Весь путь в Анкастер! – сказал мистер Уайтлиф, ошеломленный. – Вам никак не добраться туда сегодня, леди Эстер! Определенно будет разумнее подождать до завтра.
– Нет, нет, ведь это будет означать, что я не доберусь до самого вечера, да еще совершенно уставшая с дороги. Мы переночуем где-нибудь по пути. И тогда я не буду чересчур измученной и смогу оказать сестре всю возможную помощь.
– Если вы должны ехать, леди Эстер, отчего же сэр Мэттью не оказал любезность приехать за вами сам! Я не извиняюсь за то, что говорю об этом прямо. л В таком поведении не хватает уважения…
– Сэра Мэтгью, – сказал мистер Росс, – нет дома, сэр. Вот почему я предложил быть его представителем.
– Да, и я вам очень признательна! – сказала Эстер. – Но давайте не будем больше зря тратить время, прошу вас! Мистер Уайтлиф больше ничего не сказал, но очевидно, был чрезвычайно потрясен этим новым примером бессовестных требований, предъявляемых сестрами к Эстер, и, плотно сжав губы, проводил ее к месту, где ожидала карета. Она боялась, что он тоже узнает форейтора, но он всего лишь бросил на него беглый взгляд: обстоятельство, что леди Эннердейл дошла до такой низости, что послала наемную карету всего с двумя лошадьми для доставки своей сестры, вытеснило из его головы все остальное. Леди Эстер подсадили в карету, мистер Росс запрыгнул вслед за ней, ступени были подняты, и еще через минуту они поехали.
– Фу! – непроизвольно произнес Хильдебранд, вытаскивая носовой платок и вытирая лоб. – Сказать не могу, как я был счастлив, когда вы вошли в тот момент, ведь он задавал мне всякого рода вопросы! Ему надо было знать, кто я, и я был вынужден сказать, что работаю у сэра Мэттью секретарем.
– Как разумно! Полагаю, он был очень сильно удивленеедь сэр Мэттью ничем не интересуется, кроме спорта.
– Да, удивлен. В сущности, он сказал, что представить не может, чем я могу быть занят у сэра Мэттью. Поэтому я сказал, что у сэра Мэттью появилось намерение заняться политикой.
Это очень рассмешило ее, а он потерял всякую эставшуюся застенчивость и решился сообщить ей новость, что она, без всякого своего ведома, стала тетей Аманды. Он немного боялся, что она может оскорбиться, ведь она была гораздо моложе, чем он полагал, слушая Аманду; но она приняла родство с одобрением и сказала, что, возможно, она лучше станет его тетей тоже. К тому времени, как карета прибыла в Малый Стафтон, они уже были хорошими друзьями. Начинались сумерки, когда карета подъехала к «Быку», и в нескольких окнах был виден свет ламп. Когда Хильдебранд спрыгнул и повернулся, чтобы помочь леди Эстер, Аманда высунулась из окошка под крышей и позвала голосом, резким от беспокойства:
– Хильдебранд? О, Хильдебранд, вы привезли ее? Он взглянул вверх.
– Да, она здесь. Осторожно, не выпадите из окна! Она внезапно исчезла. Рука в руке Хильдебранда судорожно дрожала, но голос леди Эстер, когда она заговорила, был совершенно спокоен.
– Я должна оставить вас, Хильдебранд, рассчитаться с форейтором. Я боюсь… Она не сказала, чего боится, но быстро вошла в гостиницу. Когда она переступила порог, Аманда добралась до подножия крутой лестницы и просто набросилась на нее, рыдая без слез от смеси страха и облегчения.
– О, слава Богу, вы наконец приехали! Он очень, очень болен, и я не могу заставить его лежать спокойно или хотя бы слушать меня! О, ле… тетя Эстер, идемте!
– О, я так и думала, мисс пожалеет, что так поспешно выгнала миссис Бардфилд! – заметила миссис Чиклейд на заднем плане, произнося это с мрачным удовлетворением, которое вынудило Аманду наброситься на нее, как тигрица.
– Уходите, вы отвратительное, нахальное существо! Вы сказали, что умываете руки, и пожалуйста, ведь я и не хочу помощи от такой язычницы, как вы! Миссис Чиклейд опасно покраснела.
– О, так я язычница, не так ли? Я, которая ходила в церковь всю свою жизнь и вела приличный дом – до сегодняшнего дня!
– Добрый вечер! Нежный спокойный голос подействовал на негодующую хозяйку, как волшебство. Прерванная в середине речи, она уставилась на леди Эстер, яркие краски медленно сходили с ее лица.
– Боюсь, – сказала леди Эстер с холодной вежливостью, – что вам доставили очень много хлопот. Может быть, напрасно я все же не привезла с собой свою горничную. Однако мой племянник считал, что для нее не будет места в таком маленьком доме. Миссис Чиклейд почувствовала себя вынужденной оставить свою воинственную манеру и невольно присесть в поклоне.
– Я уверена, мадам, я не из тех, кто недоволен из-за некоторого беспокойства. Я только говорю, что…
– Спасибо, – сказала Эстер, отворачиваясь. – Проводите меня в комнату своего дяди, Аманда! Аманда только того и ждала. Чиклейд с выражением заметного беспокойства наклонился над кроватью, по которой метался, что-то бормоча, сэр Га-рет. Он оглянулся, когда вошли дамы, и сказал:
– Мне не нравится его вид, нисколько не нравится. Он ужасно плох, мадам, но я не сомневаюсь, теперь ему будет лучше, когда его жена может заботиться о нем. Эстер, сбрасывая шляпу и мантилью, вряд ли слышала эту речь, ее внимание было приковано к сэру Гарету. Она подощла к кровати и легко приложила руку к его лбу. Он был обжигающе горяч, и глаза, глядевшие на нее, не узнавая, были затуманены. Она сказала:
– Смотрел ли его врач, кроме как утром?
– Нет! – ответила Аманда прерывающимся голосом. – Я ждала и ждала его, ведь он обещал еще приехать!
– Тогда, я думаю, кто-нибудь должен поехать за ним и просить его приехать как можно быстрее. Тем временем, если Хильдебранд принесет меньший из моих чемоданов, а вы, хозяин, попросите вашу жену поставить вскипятить чайник, я надеюсь, мы сможем устроить его поудобнее.
– Он умрет? – прошептала Аманда, ее глаза потемнели от страха.
– Нет! – спокойно ответила Эстер. – Он не умрет, но у него сильный жар, и, я полагаю, рана сильно воспалилась. Рука распухла, и эти тугие повязки ей вредят. Умоляю, иди вниз, милая, и пошли ко мне Хильдебранда! Аманда поспешила с этим поурчением и вернулась очень быстро, ведя за собой Хильдебранда с чемоданом. Он выглядел испуганным; бросив один невольный взгляд на сэра Гарета, он быстро отвел глаза. Леди Эстер сдернула с кровати одеяла, так что сэр Гарет был накрыт только простыней. Словно не замечая больного вида Хильдебранда, она приказала ему в своей спокойной манере открыть чемодан.
– Там вы найдете рулон фланели и ножницы. Я собираюсь сделать припарки на рану. Помогите мне, пожалуйста, будьте добры.
– Я помогу! – сказала Аманда. – Хильдебранд теряет сознание, когда видит кровь.
– Он не увидит никакой крови, и я совершенно уверена, что он не потеряет сознания.
– Нет, я… я клянусь, не потеряю! – сказал Хильдебранд сквозь сжатые зубы.
– Конечно, нет, вы не можете, ведь мы полностью зависим от вас, правда? Ведь, знаете ли, у меня не хватит сил, чтобы поднять сэра Гарета. Это большое утешение – знать, что вы здесь и разделяете со мной уход за ним. Аманда, пока я занимаюсь припарками, идите вниз и выясните, можно ли там достать какого – нибудь вина. Немного горячего вина часто снижает жар. Аманда, казалось, собиралась восстать против того, что, как она подозревала, было попыткой удалить ее из комнаты больного, но, бросив ревнивый взгляд на Хильдебранда, ушла. К тому времени, как она вернулась, осторожно неся стакан горячего кларета, завернутого в салфетку, леди Эстер завязала последнюю повязку и меняла весьма комковатую подушку на
