Черный валун, валявшийся в полусотне шагов от Игоря, почему-то увеличился в несколько раз, вытянувшись к морю. Вздрогнув, Игорь присмотрелся повнимательнее.
— Это всего лишь тень, дурак! — успокоил его Ингвар.
Тень! Ну конечно!
Пока он тут размахивал мечом, тень колдовского клинка хаотично скользила вокруг, прыгая на что попало и отнимая жизнь у всего, чего касалась. Осталось проверить ее качества осознанно.
За каких-нибудь полчаса Игорь выяснил очень многое. Оказалось, что тень действовала на любую живую материю как сверхскоротечная болезнь, или стремительно наступающая старость.
Растения, которых она касалась, вяли мгновенно, через несколько минут высыхая. Собственно, влаги в них при этом, по-видимому, не убавлялось, но есть же разница между живым деревом, и намокшей гнилушкой. Древесина, на которую попадала тень, изменялась не так быстро, но прочность ее сразу падала, по крайней мере, раза в два-три, пораженное дерево при желании можно было повалить ударом ладони.
Животные, соприкоснувшись с тенью, гибли приблизительно по тому же механизму, умирая не мгновенно, но на глазах, разлагаясь. При этом обнаружилось что, что тень способна проникать на какую-то глубину в воду что и привело в начале тренировки к уничтожению заплывших на мелководье рыб.
У Игоря оставались еще кое-какие вопросы, но он решил закончить свою первую в жизни тренировку с магическим оружием на другом. Надо было выяснить — любимое словечко Толкиена — куда все-таки приходятся удары клинка, столь произвольно меняющего форму. Ответ оказался очень простой туда, куда хочешь попасть. Если считаешь, что бьешь прямым клинком, значит, он и ударит, как прямой; если думаешь, он изогнут — то и результат будет соответствующий.
Фантастическая способность тени отнимать жизнь, и чудесное свойства стали менять форму, меркли перед пробивной силой самого клинка. Когда Игорь нанес тяжелый проносной удар по огромной, почерневшей от времени коряге (про которую он точно знал, что тень меча ее пока что не касалась), он ожидал ощутить под клинком хоть какое-то сопротивление. Однако этого не произошло; коряга же развалилась пополам. Осмотрев половинки, Игорь обнаружил, что она не рассечена и не разрублена, а разломана вдоль движения оружия.
Впечатление было такое, будто бы перед лезвием меча, опережая его на долю миллиметра, двигалась непонятно чем вызванная трещина.
После некоторого колебания, Игорь попробовал разрубить валявшийся на берегу гранитный валун. Результат на этот раз был не столь впечатляющим, меч встретил сопротивление и завяз на половине пути, однако валун все равно оказался расколот; клинок легко вышел из каменной толщи. Камень, близкий к материи Нижнего Мира, казался колдовской стали более родным, и меч не горел желанием его разрушать.
Оставалось последнее, узнать — что будет с живой плотью, когда ее коснется коварное лезвие.
Солнца уже почти не видно, а сгустившиеся сумерки вот-вот сольются со стремящимися к Востоку тенями. Спасая обитателей моря от гибельного воздействия тени, он вложил меч в ножны и, бросив прощальный совестливый взгляд на разоренный им берег, побрел обратно.
И на следующий день, и через день испытания продолжались. Убийственный холод волшебной стали зачаровал даже привычного к оружию Ингвара. А Игорь, сжимая рукоять меча, чувствовал себя если не богом, то уж титаном — никак не меньше.
Руги учатся владеть клинком с раннего детства. Отец кладет новорожденному сыну в колыбельку не погремушку, а верное оружие. Только оно и способно сохранить человеку жизнь взамен жизни вражьей.
Если Игорь и Ингвар владели колдовским мечом, правильным будет сказать, что кладенец сам всецело овладел своими недолговечными хозяевами. Магический металл знал лишь одного истинного Властителя.
За несколько часов до ночного дозора Игорь по своему обыкновению бесшумно пробирался неприметной лесной тропой к месту тренировок. Внезапно едва уловимое ощущение тревоги заставило его замереть. Еще через пару секунд у руга не было никаких сомнений — впереди опасность. Шорохи, запахи, интуиция, в конце концов — все они говорили о присутствии «чужого», враг затаился рядом.
Меч выскользнул из ножен и тихонько заныл в предвкушении близкой жертвы, застонал, завибрировал так, что мышцы Ингвара вдруг стали вовлекаться в эту безумную тряску. Бицепс пульсировал, словно к оголенному мясу подвели электрический ток.
— Спокойно, приятель! Нам бы только их не проглядеть… — обратился Ингвар то-ли к самому себе, то ли к колдовскому оружию.
Он осторожно подполз к краю обрыва, за которым простирался берег и плескалось море. Врагов оказалось пятеро.
На двух из них были широкие черные рясы. Один разглядывал, уже известные Игорю, круги пожухлой осоки, второй озирался по сторонам.
Шагах в двадцати стояли трое с арбалетами на изготовку. А в двадцати пяти саженях от кромки прибоя покачивался на волнах дракар.
— Во, гады! Как это они меня вычислили?
Закончив осмотр, монахи направились к лодке, что стояла неподалеку, вытащенная на песок, дабы святые отцы не замочили ног. Арбалетчики медленно отходили следом, прикрывая господ. Все пятеро погрузились в шлюпку, и она стала быстро удаляться, благодаря энергичным усилиям гребцов. Как только даны взобрались на борт корабля, Ингвар вышел из укрытия и двинулся к воде, держа кладенец в левой руке, а правой подавая недвусмысленные знаки приветствия.
На судне тут же заметили смелого руга, но, как Ингвар и ожидал, несколько смутились, видя дружеские жесты.
Ему даже что-то крикнули типа:
— Кто ты такой?
— Yes! Yes! — ответил Игорь, путая языки и выигрывая драгоценные секунды, — Плохо слышно! — на этом его словарный запас английского, как и других иностранных языков, исчерпывался.
Видно, слова эти вызвали у врагов крайнее недоумение. А большего и не требовалось, Игорь не стал дожидаться следующего вопроса, а изловчившись, перечеркнул пространство колдовским мечом. Лязгнули арбалетные механизмы, но стрелы не сумели наказать дерзкого аборигена.
Ловко извернувшись, он ушел от выстрелов и посмотрел на тонущий корабль.
Тень полоснула по мачте: «Крак!», и расколола дракар на две половины. Безо всяких видимых причин к ужасу врагов палуба выскользнула у них из-под ног и скрылась под водой. Еще два взмаха клинка сбрили с поверхности моря разные шероховатости.
Невозмутимая волна вынесла к ногам победителя обезображенную тлением отрубленную человеческую голову.
— Даже не вспотел, — подумал Ингвар и брезгливо отступил в сторону.
Тут же на берег высыпало два десятка разгоряченных быстрым бегом воинов под предводительством Всеслава.
— А? Ингвар! Ты уже здесь? — удивился Мастер Старшего Круга.
— Пришел только что, — подтвердил парень.
— А даны?
— Какие даны? — покривил душой Игорь.
— Из Храма заметили вражеский корабль, и мы поспешили сюда.
— Но ведь эта часть острова с Холма не видна.
— У волхвов свои методы… — туманно возразил Всеслав.
— Если корабль и был, то его матросы, должно быть, слишком самоуверенны. Они налетели на рифы, и все погибли. Видишь — обломки.
— Лишняя проверка не повредит. Возьми десять воинов и обшарь те склоны, что справа — я с остальными пойду налево. И еще, чуть не забыл, — Любомудр очень зол, сам не понимаю, какая муха старика укусила. Хотел тебя завтра по утру с первым лучом видеть на Холме.
