еще более ужасные. Падал сраженный Учитель, с кровавыми дырами вместо глаз, сжимая в руках вырванный у врага многозубец.
Падал почему-то в залитые ярким светом опилки, а к нему подходили те же люди в белых халатах… Или плащах? С нашитыми на них большими алыми крестами, и куда-то уносили…
Потом он покидал остров, затянутый дымом, уходил на единственном уцелевшем корабле. А со со скалы, кривя в усмешке рот, взирал последний из демонов, самый сильный и умелый.
Игорь знал, что противник смертельно ранен, но тот почему-то никак не хотел умирать. Окровавленное лицо Врага росло, надвигалось, он всасывал кровь через изуродованные губы, и Игорь в ужасе просыпался, чтобы не слышать его свистящих вздохов.
… Рано или поздно все кончается.
Завершилось и больничное заточение Игоря. Врачи сказали, что организм, к их удивлению, более- менее в порядке, и дали третью группу инвалидности. О каких-либо тренировках посоветовали забыть раз и навсегда. И Игорь им поверил… Хотя и не сразу, конечно. Но хронические боли в голове и позвоночнике иногда делали невозможными самые простые вещи, а боли эти не снимались ни новейшими лекарствами, ни самыми древними рецептами иглоукалывания. Доктора только руками разводили.
Конечно, было и другое. Было собрание Внутреннего Круга ему, калеке, посвященное, на котором Игорю предложили занять место Всеслава. Парень отказался, сославшись на болезнь, а его согласия никто толком и не ждал. Было запоздалое вручение призов за те последние соревнования. Наконец, клятва отомстить за Всеслава, произнесенная Старшими Круга над курганом.
Тело сожгли на берегу озера Ильмень, как завещал покойный, соорудив над урной с пеплом насыпь в полтора человеческих роста.
— Найти и уничтожить! — повторял Игорь вместе со всеми, — Выкопать из Земли! Вытащить из Воды! Выдернуть из Огня! Задавить Землей! Утопить в Воде! Спалить в Огне! Через миг — целый день, через день — целый год, через год — целый век…
Однако, именно Игорь, единственный из Круга, кто сражался с Врагом, видел его лицом к лицу и запомнил навсегда, как никто другой, понимал невыполнимость этой задачи. И дело даже не в том, что никакая милиция убийцу Всеслава так и не нашла, ни сразу, ни после… Хотя искала — дело было нашумевшее! Да и хорошо оплаченные «частники» этим случаем занимались изрядно…, с тем же успехом. Просто каким-то шестым чувством Игорь ощущал, что противник, искалечивший его, не принадлежит к этой реальности, и искать «демона» здесь бессмысленно. Видеозаписи злосчастного боя, снятые с четырех различных точек, которые он просмотрел по сотню раз каждую, убедили — проблема намного сложнее простой охоты на чудовищно сильного маньяка.
Так, стиль боя, использованный Врагом, был Игорю совершенно неизвестен, хотя парень прекрасно ориентировался не только в любимой «Горянке», но и во всех открытых восточных системах, в кикбоксинге, самбо, и всем таком прочем, до чего только смог дотянуться. Не то чтобы он всем этим владел в совершенстве, но кикбоксера от каратэиста отличал по первым же движениям, и хорошо представлял различия в их технике и тактике боя.
Этот же не только дрался по-особому, но, что казалось гораздо таинственнее, свой загадочный стиль не слишком-то использовал. Он уклонялся, маневрировал, применял отвлекающие удары, но как-то формально, не стараясь, что ли. Ему, видимо, было все равно, сколько ударов получит сам. Главное — уничтожить противника! При этом Враг ничем не рисковал русские не добивают поверженного! А следовало бы!
Всеслав, прежде чем пальцы убийцы вошли ему в мозг, угодил тому локтем в висок и подъемом стопы в пах. Но мерзавец, разделавшись с Учителем, хоть и выглядел, как сплошной кровоподтек, легко перепрыгнул через канаты и буквально растворился в толпе растерявшихся зрителей. Мистика, да и только!
Клятву Игорь собирался выполнять столь же ревностно, как и остальные Старшие. Священные клятвы просто так не дают. Однако, он не думал, что ему вообще когда-либо выпадет этим заниматься, хотя бы уже потому, что здоровье не только не восстанавливалось, но и продолжало ухудшаться. К постоянной головной боли добавились удивительные грезы наяву. Игорь то пытался пройти сквозь реальные стены, то натыкался на несуществующие препятствия. В знакомых чудились совершенно другие люди, а случалось — лез здороваться к совсем чужим. Сны то не снились вовсе, то шли почти «широкоэкранные», причем все на исторические темы. В них Игорь снова был сильным и умелым, его руки не тряслись, глаза не слезились от света, память не подводила через раз. И ему все чаще казалось, именно тот остров-крепость, где разворачивалось действие снов, есть настоящая реальность, а этот тусклый, помутневший мир, в котором он располагает лишь жалким, разрушающимся организмом — на самом деле просто кошмар, навеянный одним из многочисленных злых духов Холодного Моря. И Игорю все меньше хотелось просыпаться…
Отец, который давно взял за правило в жизнь сына не соваться даже по большому приглашению, на этот раз не смолчал:
— Съездил бы ты к деду Олегу? Он же травник! Глядишь, выходит тебя, или хотя бы что толковое присоветует!
Это было тем более странно, что старого Олега, да и не деда вовсе, а брата прадеда, Игорев отец терпеть не мог. Действительно, старик на все имел свое мнение, мягко говоря, допотопное, оспаривать которое было небезопасно. Отец же считал себя «убежденным продолжателем идей западного либерализма в его наиболее демократических формах» (Игорь никогда не мог перевести это словосочетание на русский язык), и потому заявлял, что с Олегом ему разговаривать не о чем.
Либерализм отца дал серьезную трещину после октябрьских событий. Омоновцы изловили Игоря в переулках Арбата. Никогда он не забудет простуженного, промерзлого стадиона, и не в Чили, а в центре «демократической» Москвы. Его, правда, вскоре отпустили, в кармане нашлось полезное удостоверение — подрабатывал полгода в Бюро охраны коммерческих структур. Никогда не забудет он этого унижения, окрика: «Лицом к стене, суки-комуняки!», не забудет и не простит.
К стыду, Игорь так и не вспомнил, сколько деду лет. Очевидно было, что ой как немало, а представиться в почтенном возрасте человек может в любой момент. Игорь не особенно рассчитывал на помощь. Травы травами, а что делать, когда именитые профессора и авторитетные табибы даже диагноз толком поставить не в силах? Однако, повидаться с дедом было необходимо, пока тот не умер…, или пока сам не отдал богу душу. Последний раз Игорь гостил у старика в деревне сразу после окончания школы. Потом был физтех, армия — там Игорь и встретил Всеслава, сначала как зам. по тех., после как друга, учителя и соратника.
Из обжитых городков Восточной Германии перестройка загнала русских офицеров в палатки да хибары суровой России. Всеслав ушел из армии и вернулся в родной Новгород, где и располагалось центральное отделение Школы.
Снова учеба, с блеском защищенный диплом… Затем второе образование, на этот раз в Историко- Архивном.
Второй диплом, одновременно финал России, после которого его приняли в Верхний, или Внутренний, Круг. Игорь быстро стал одним из Старших, не столько даже из-за боевого мастерства, сколько благодаря своим нашумевшим экспериментам по истории Древней Руси. Годы летели незаметно…
Отец проводил Игоря до вокзала. Дед обитал под Старой Руссой, забравшись в невесть какую глушь, и Игорь серьезно волновался, сумеет ли он отыскать нужное место, тем более при нынешнем своем состоянии. К его удивлению, Олег прибыл на станцию собственной персоной. Он совершенно не изменился, был по-прежнему подвижен и бодр, и только из-за седины не казался моложе ссутулившегося, вялого правнука, опирающегося на палочку.
— Почитай, не меньше сотни разменял, старый плут! Все кореньями, травками да корой живет, а здоров обниматься! — Игорь шагнул в крепкие не по годам объятия старца.
— Я ждал тебя, Ингвар! — молвил дед. Со словами: «Это тебе больше не понадобится!» — старик зашвырнул костыль на отходивший товарняк, что-то пробормотав вслед.
— Как же ты исхитрился? Папа телеграфировал?
— Куда там? В нашей деревне отродясь ни почты, ни радио не было.
После туманного объяснения Олег заставил Игоря выпить некий удивительно отвратный настой, от которого парня потянуло в сон и одновременно блевать. Сон пересилил, и Игорь отключился прямо на
