подводе.
— Но-о! Бурушка! Пошла милая!
Последнее, что он помнил, перед тем, как очнуться на шкуре в стариковской избе, был мерно взлетающий и опадавший хвост огромного, невероятно мохнатого тяжеловоза, впряженного в наиболее современное из используемых стариком средство передвижения.
ГЛАВА ВТОРАЯ. ВСТРЕЧА С ПРОШЛЫМ
— Мне князем — не обязательно! Мне бы собой остаться! — невесело пошутил Игорь, оторвавшись от воспоминаний.
— Такого обещать не могу, — задумчиво произнес дед Олег, устремив на Игоря внимательный взгляд, — Здесь без Власа не обойтись.
— Да, неужели, этот Влас знает больше твоего?
— Он еще прадеда моего деда за волосья таскал.
— Так бы сразу и сказал. Было бы интересно глянуть на его могилку.
Глаза Олега озорно блеснули:
— Это точно! Много бы я за это дал!
— Так ты что, сам там не был?
— На могиле Власа-то? Нет, не был, да и не думаю, что удастся. Подожди, сам все увидишь, когда дойдем.
Однако, это завтра. Сейчас тебе надо отдыхать… Ложись-ка на спину лицом ко сну, да и ко врагу, коли нагрянет! На боку спят только сурки и женки беременные. Кстати, ты куда должен был ехать после победы? Не на Руян часом?
— Во-во, на Рюген, — невесело подтвердил Игорь, — хотя турнир там так и не состоялся. Сроки переносили несколько раз, последний — завтра. То место не готово, то море бушует, то еще что-то… Любопытный остров, доложу тебе! Пиратское гнездо. Всю Балтику в кулаке держали!
— Дите неразумное! — рассердился дед, — Что за Ирод внушил тебе эту чушь?
— Не Ирод, а лектор по истории Европы на втором курсе.
— Они такие же пираты, как я — митрополит. Может, и про Аркону лектор рассказывал?
— О ней я читал…
— А про щит на вратах Царьграда читывал?
— Об этом византийские источники не сообщают, только Повесть Временных лет.
— Именно, именно! Молчат греки — кому охота в слабости признаваться. Стал бы ты распространяться, если б тебя побили в подворотне? Вот видишь! Ну, а молчание о взятии Царьграда совсем не означает, что Нестор это придумал, и Вещий Олег не повесил щита на воротах. Эх, ты, историк фигов! То же случилось и с Арконой. До чего я дожил! Мой собственный, гм, внук такие глупости лепечет… Знай, город сей основан задолго до Христова Рождества!
— Ну-да? А в арифметике часом не напутал? — усмехнулся Игорь, к новомодным теориям он относился с известной долей юмора — Россия, она, конечно, родина мамонтов, но не до такой же степени?
Но дед пропустил остроту мимо ушей:
— Впрочем, это уже опосля подсчитали. Раньше мы фамильными деревами пользовались. И родичи наши северные тоже счет времени от Рода вели, пока не скуксились. Ныне все в беспамятстве. Некогда великий вождь ругов поставил крепость Ахрон.
Высилась она белой скалой на самом северном мысе Рюгена. «Ахрон» хранительница, охрана. Германцы прозвали город у стен этой крепости Арконой. Море ж Балтийское в те времена мы называли чаще Янтарным.
Помню, один хитрый грек, Питий из Мессалии, здорово нажился, продавая электрон. А произошло то лет за триста лет до Распятого Бога… — поучал дед.
— Елки-палки, а и то верно! Чего-й то там читал и я! — подумал Игорь.
— Звали море мы затем — Варяжским или, просто, Холодным, — не унимался Олег, — Ружный, Руян, Рюген с малых лет известен каждому русскому по былинам да заговорам древним. Это Буян, здесь наши боги зачали первого человека.
Старик закашлялся, встал, подошел к столу и отхлебнул из крынки. Крякнул, огладил бороду с проблесками серебра и обернулся к внуку.
— Вот это номер?!! — восхитился Игорь, — Так ты, дед, язычник, каких поискать!? Здорово!!!
— Не надо ругаться! Язычниками нас попы прозвали, а греки — варварами. Я — не просто «язычник», мой дорогой. Я — последний из древнего рода волхвов! — продолжил Олег, затем, немного помедлив, добавил уже более миролюбиво. — И не смотри на меня, как свинья на окорок, все-таки я тебя подлечил малость, не в пример городским умникам.
— Да нет, я ничего… — пробормотал Игорь смущенно.
Дед и впрямь выглядел убедительно.
— Не понимаю, что тебя так удивило? — сказал он, — Вроде бы и Горянкой занимался… Видать, забыл, кто ты есть на самом деле… Так. время приспело освежить память!
Парень, давно смирившись с тем, что Олег все про него знает, не ответил. Он хотел было уточнить, мол, школа, хоть и построена на принципах общины, спортивная. А толком сведущи в хитросплетениях язычества разве что мастера Старшего круга, да и то, в теории. Волхвы казались Игорю чем-то величественным, но абстрактным, даже несмотря на собственные экспедиции последних лет.
Но дед, видать, и об этом догадался. Мало их осталось-то, настоящих…
— А в детстве ведал! Вспомни, как рос в этих лесах! Все было иным. Детский ум гораздо пытливее взрослого — ему открыто многое. Ты умел разговаривать с деревьями и ручьями.
Помнишь, как припадал сердечком к сырой земле, а ночами смотрел в звездное небо? Сейчас твой разум замутнен, но я очищу его. Ты слушай, Ингвар, и спи, слушай, и спи…
В самом деле, через несколько мгновений Игоря опять потянуло в сон, парень клюнул носом, а еще через минуту глаза сами собой закрылись, и он провалился в сказочную небыль.
Это было как тысячелетнее кино, склееное из многих отрывков таинственным оператором: Сначала руги отражали набеги киммерийцев, затем бились с кельтами. Аркона превращалась в крупнейший град Балтии…
Эллины да финикийцы называли наших пращуров венетами, а янтарь, за которым они ездили до самого устья Вислы — северным златом. И вели руги оживленную мену с самим Карфагеном…
Снова кровавая сеча — Лес бьется со Степью, изнемогая в этой жестокой борьбе венеты побеждают кочевников.
И велика цена свободы — погибает светлый князь Арконы, погибает, дабы обрести бессмертие Так вожди сами становятся богами. А храм лучезарного сребролукого Световита превращается в кузню боевых искусств Рутенского брега… Святилище острова Буян. Волхвы хранят вековую мудрость народа со времен гибели загадочной Атлантиды, с самого Первого Потопа, как завещали праотцы…
Сюда, в Порусье, и приходят послы Гостомысла: «Зовем тебя, славный Рюрик! Ряди нас, княже!». И раскинув крылья парусов, подгоняемый могучими внуками Стрибы, сокол взмывает над бескрайней страной…
Как рвется непрочная пленка кинофильма, так можно нарушить связь времен! Сокровища ведической культуры, неповторимые произведения искусства и письменности — все погибло в огне пожарища. Есть лишь одна религия, и Бог ее заставляет попирать богов чужих! Славно потрудился Добрыня со племянничком Володимиром.
Кто сожжен, а иного волхва на кол посадили. Плачь, Земля Русов! Но слезами горю не помочь! Потомкам славных русичей кропотливо восстанавливать порушенное.
Честь тебе, грек Иоаким! Хоть и сотворил Новгородский епископ немало зла. «Спасайтесь, ученые люди! — молвил он волхвам, — Бог вам судия!»
