– Нет, сударыня, я этого делать не стану. А вдруг вам не удастся ее разубедить – тогда получится, что деньги потрачены зря.
Леди Беллингем вздохнула.
– Они не были бы потрачены зря, – грустно сказала она. – Впрочем, я и не надеялась, что вы согласитесь.
– Не отчаивайтесь, сударыня. Я еще могу в пух проиграться у вас в фаро.
– Хорошо бы, но я подозреваю, что вы вместо этого сорвете банк, – пессимистически заметила леди Беллингем.
Банк Равенскар не сорвал, но ему чрезвычайно везло в тот вечер, и хозяйка дома только порадовалась, когда он наконец встал из-за стола и ушел.
Ее слова немного успокоили Равенскара: вряд ли она предложила бы ему предотвратить брак мисс Грентем с Мейблторпом, если бы те уже были на пути в Гретну-Грин. Равенскар решил выбросить эту мысль из головы, и, если это ему и не до конца удалось, он перестал сомневаться в своем кузене. Но ему очень хотелось увидеть мисс Грентем.
Однако прошло несколько дней, а письма, написанного рукой мисс Грентем, не появлялось. У Равенскара возникла привычка нетерпеливо разбирать по утрам почту, и его слуги заметили, что, когда они приносили ему записку на подносе, он хватал ее с несвойственным ему раньше нетерпением, а потом почему-то необъяснимо хмурился. Из этого они сделали свои собственные выводы и только качали головой.
Равенскар получил известие о местопребывании мисс Грентем только через неделю. Как-то на Пикадилли, едучи на кабриолете домой, он вдруг увидел ехавшего верхом лорда Мейблторпа. Вид у того был запыленный, сапоги грязные, а ноги лошади забрызганы грязью по колено. Увидев кузена, Адриан помахал ему рукой.
Равенскар остановил упряжку прямо посреди оживленного движения и, когда Мейблторп к нему подъехал, увидел, что лицо его кузена сияет счастьем.
– Вернулся, значит? – резко спросил Равенскар.
– Только что, – ответил Адриан, сдерживая свою лошадь, которая шарахнулась было от тяжелого фургона. – Проводил Дебору домой и еду на Брук-стрит. Я не могу задерживаться: хочу скорей сообщить новость маме. О Макс, я самый счастливый человек на свете! Мне надо столько тебе рассказать! Ты сроду не догадаешься, где я был!
– Мне сказали, – почернев лицом, проговорил Равенскар, – что ты поехал к Тому Уорилгу.
Адриан засмеялся:
– Нет, там я не был. Макс, я женился!
– Женился?
У Равенскара, видимо, невольно дернулись руки, и его упряжка рванулась вперед. Мейблторпу пришлось осадить свою лошадь, чтобы дать ей дорогу.
– Я так и знал, что ты удивишься! – крикнул он издалека. – Я скоро к тебе приду и все расскажу! Это такая долгая история, что на ходу ее не расскажешь. Кроме того, мне надо сначала повидать мать. До свидания! Жди меня часа через два!
Адриан взмахнул плеткой и поехал дальше. Равенскар же, белый как мел, погнал лошадей на Сент- Джеймс-сквер. Около дома леди Беллингем он сунул вожжи груму и, сказав: «Прогуливай их!» – соскочил с козел и поднялся на крыльцо.
Дверь ему открыл Сайлас Вэнтедж, который с широкой улыбкой сказал:
– Удивительное дело, сэр: ходите сюда, как ни в чем не бывало, словно с вами тут не произошло никакой неприятности!
– Передай мисс…– Равенскар запнулся. Затем договорил жестким голосом: – Передай
Вэнтедж внимательно посмотрел на него и погладил подбородок.
– Не знаю, будет ли мисс Дебора сегодня принимать посетителей.
– Пойди и передай то, что я сказал, – свирепо повторил Равенскар.
Мистер Вэнтедж вытаращил глаза, но спорить не стал. Он завел Равенскара в маленькую гостиную и пошел доложить о нем Деборе.
Дебора была у себя в спальне. Едва успев сиять шляпу и дорожную накидку, она весело рассказывала тетке об их поездке, когда в дверь поскребся Сайлас. Узнав, кто ждет ее внизу, Дебора на мгновение заколебалась, потом покраснела и сказала:
– Хорошо, я сейчас спущусь.
– Только вот что, мисс Дебора: мистер Равенскар прямо рвет и мечет, – предупредил ее Сайлас.
– Вот как? Значит, он уже узнал, – огорченно сказала Дебора. – А я думала, что против этого брака он возражать не станет.
– Может, мне с вами спуститься? – предложил Сайлас, который все еще не отказался от надежды сразиться с Равенскаром на кулаках.
– Не надо! Не съест же он меня!
– Не знаю, не знаю, – зловеще сказал Сайлас.
Дебора только рассмеялась на это и, отпустив Сайласа, повернулась к зеркалу, чтобы поправить прическу и кружевной воротник. Затем она сказала тетке, что скоро вернется, и пошла вниз.
Когда она вошла в гостиную, мистер Равенскар, который, стоя у окна, мял в руках перчатки, круто обернулся и воззрился на нее взглядом, исполненным гнева и презрения.
– Так! – язвительно проговорил он. – Стойте там, сударыня, дайте мне хорошенько вас рассмотреть! Ловко вы меня провели!
– Да, пришлось немного схитрить, – призналась Дебора. – Но это не так уж страшно.
– А мне-то казалось, что я был к вам поначалу несправедлив! Господи, я вообразил, что в вас есть какая-то порядочность! Вы просто бессовестная обманщица, сударыня! И нечего напускать на себя вид оскорбленной невинности! Самая последняя девка так бы не поступила! Я пришел взглянуть на вас теперь, когда я точно узнал, что вы за штучка! У вас красивое лицо, я этого не отрицаю, но лживое сердце – если у вас вообще есть сердце!
Дебора опешила под этим градом обвинений и только смогла проговорить:
– Вы что, с ума сошли? Если я вас даже и обманула, то не настолько, чтобы так бесноваться. Может быть, это и не самый удачный брак для Адриана, может быть, ему и рановато жениться, но вы увидите, что все будет хорошо.
– Нет, не увижу! – отозвался Равенскар. – Ноги моей у него в доме не будет!
– Но это же глупый предрассудок! – воскликнула Дебора. – И я вам не советую разговаривать с Адрианом в таком тоне, если вы хотите, чтобы он вам доверял по-прежнему. Он очень влюблен в свою жену, и, если вы будете неуважительно о ней отзываться, он вполне способен вызвать вас на дуэль.
– Свою жену! – с горечью воскликнул Равенскар. – Боже правый, свою жену!
Дебора вышла на середину комнаты.
– С чего вдруг такое презрение? Вы сердитесь, потому что вас провели, но Адриан в этом виноват не меньше меня. И не надейтесь меня запугать, мистер Равенскар! Я не потерплю такого обращения! И если вы осмелитесь назвать меня еще каким-нибудь ругательным словом, я вас ударю! А что касается долговых расписок и закладной, которые вы были так любезны нам вернуть, вы получите их назад, и мы с вами расплатимся до последнего пенса!
– Деньгами Мейблторпа! – с хриплым смешком сказал Равенскар. – Благодарю вас, сударыня, я от вас ничего не хочу. Но если бы Мейблторп все знал, как вы думаете, женился бы он на вас?
Дебора окаменела. Ее лицо вспыхнуло. Наконец-то она поняла, в чем дело. Равенскар заметил краску на ее лице и сказал:
– Я рад, что вы еще способны краснеть, сударыня! Я считал, что вы давно этому разучились.
Глаза Деборы сузились, и, сделав огромное усилие, она сказала относительно твердым голосом:
– А откуда вы узнали, что я вышла замуж за Мейблторпа?
– Я его только что встретил на Пикадилли. Он сам мне сказал. Между прочим, сударыня, неделю назад мне сообщили, что вас видели в карете на северной дороге в обществе вашей горничной, а мой кузен ехал
