Она почувствовала, что голос не слушается ее.
– Знаю. Ты такой дурачок, Стив, такой милый, невозможный дурачок!
– Ты тоже, если ты хоть немного неравнодушна ко мне, – сказал он. – Никогда не думал, что это так. Не понимаю, зачем я тебе.
Матильда взяла его лицо в свои руки и посмотрела на него чуть влажными глазами.
– Мне нравятся буйные натуры.
– Бультерьеры и Стивен Хериард.
– Правильно. Что ты нашел во мне? Я некрасивая женщина, любовь моя, тебе придется видеть мою противную ненакрашенную физиономию напротив себя каждый день за завтраком. И так всю жизнь!
– Твоя некрасивость просто прекрасна, Матильда. И в глазах у тебя чертики. Ты знаешь об этом?
– Нет, не знаю. Скажи еще!
Стивен засмеялся, обнял ее за талию и зашагал вместе с ней по вязкой земле.
– Не смогу предложить тебе этот дом в качестве семейного очага.
– Мне это неважно. Но ты его любишь. Он должен быть твоим.
– Не думаю, что смогу содержать его при нынешнем положении вещей. В любом случае его продадут и деньги разделят между нами троими.
– А ты не можешь его купить?
Он покачал головой.
– Не смогу содержать его на то, что тогда останется от моих денег. Это не страшно. Я смогу содержать тебя...
Они все шли.
– Если Паула и Джо не захотят, чтобы его продавали... если они согласятся потерпеть со своей частью от его цены, ты сможешь его содержать. Нат хотел, чтобы дом перешел к тебе. Мне всегда казалось, что он для этого его и купил.
– Да, сначала. Не беспокойся, Матильда, я не очень расстроюсь. Единственное, что я не смог бы вынести, это видеть здесь Джо.
– Ну, тебе и не пришлось бы, ему этот дом не нравится.
На лицо Стивена вернулась злая улыбка:
– Ты ничего не знаешь о том, что любит и чего не любит Джо. Никто из нас не знает.
– Он никогда не делал секрета из того, что старинные дома не в его вкусе.
– Это достаточная причина, чтобы предполагать обратное. Думаю, Джо чрезвычайно понравилось бы называться хозяином этой усадьбы. Но этого не будет. Не будет, если только он не купит ее. Я тоже буду на аукционе и взвинчу цены!
– Почему ты так ненавидишь Джо, Стивен? – тихо спросила Матильда.
Он взглянул на нее, в его жестких глазах появилось презрительное выражение.
– Я ненавижу Джо за то, что он лицемер.
– Ты думаешь, он может не играть? Это его вторая натура.
– Боже мой, Матильда, разве ты не видишь правды? Неужели он тебя тоже одурачил? – недоумевал Стивен.
– Я не люблю Джо, – призналась девушка. – У него хорошие намерения, но он осел.
– Он совсем не осел и у него нет хороших намерений. Ты думаешь, он меня любит? Ну, я могу тебе сказать, что Джо ненавидит меня так же, как и я его!
– Стивен!
Он засмеялся.
– Думаешь, я жесток с Джо? Да, Тильда? А он все время пытается обнять меня, расточает тошнотворные банальности и так и поливает меня своей любовью! Ты не видишь, что Джо из сил выбивается, чтобы утопить меня. Ему это почти удалось.
– Но он все время пытается убедить всех, что ты не мог убить Ната!
– Нет, Тильда! Нет, любовь моя! Это только видимость. Ну подумай! Подумай о том, что говорил Джозеф в мою защиту, и спроси себя, помогло ли это или просто убедило полицию, что он отчаянно пытается выгородить человека, который, по его мнению, виновен. Кто, по-твоему, подбросил мой портсигар в комнату дяди Ната? У тебя есть какие-нибудь сомнения на этот счет? У меня нет.
Ее пальцы сжали его руку.
– Стивен, ты уверен, что тебя не ослепила твоя неприязнь к Джо?
– Я совершенно уверен. Джо – мой враг с того момента, как он ступил в этот дом и обнаружил, что я любимец дяди Ната. Я им был, ты же знаешь.
– Но ты же ссорился с Натом! Всегда, Стивен!
– Ну, разумеется, но зла не было – до того, как приехал Джо.
