отпустил парочку несколько преувеличенных комплиментов и, по мнению Матильды, делал все возможное, чтобы развлечь ее.
Но Валерия не хотела кокетничать с Джозефом. Ей было скучно. Валерия не принадлежала к поколению, которое приучали быть вежливым со старшими, и поэтому она резко оборвала Джозефа, а на вопрос Мод ответила, что не видела ее книги, а если бы и видела, то не смогла бы отличить ее ни от какой другой.
Ройдон принес Матильде коктейль и нерешительно присел рядом. После нескольких бессвязных фраз он внезапно пустился в откровения.
– Я подумал над тем, что вы говорили, и пришел к выводу, что вы были правы. Я буду пытаться снова. В конце концов, я еще не обращался к Генри Стефорду. Может быть, пьеса понравится ему. Он же поставил «Ночь в лихорадке», а она продержалась всего неделю. Я больше не буду искать финансовой поддержки. Вы совершенно правы, пьеса достаточно сильная, чтобы самой постоять за себя.
Матильда не могла вспомнить, когда она говорила что-либо подобное, но обрадовалась, что Ройдон, еще недавно пребывавший в состоянии полной прострации из-за отказа Натаниеля, восстановил утраченный оптимизм, и сердечно приветствовала его решение.
Вошел Эдгар Мотисфонт и извинился, что заставил всех ждать. Он был подчеркнуто разговорчив до тех пор, пока Джозеф не спросил, не видел ли он Ната или Стивена. Казалось, это вернуло его к неприятным мыслям о разговоре с Натаниелем, и он погрузился в мрачное молчание.
Стивен вошел несколько минут спустя и тоже с извинениями. Все посмотрели на часы – Натаниель не торопился.
В половине девятого Старри пришел объявить, что ужин подан, но, увидев, что хозяина еще нет, с оскорбленным видом удалился. Джозеф надеялся, что Натаниель спустится через минуту, но, когда прошло десять, он посетовал, что Нат, должно быть, не смотрит на время, и предложил Стивену подняться и привести дядю.
Стивен наливал себе шерри и с обычной грубостью ответил, что, если Джо так волнует отсутствие Ната, ему лучше сходить и привести его самому.
– Ну, ну, Стивен! – вступил Мотисфонт. – Не очень-то любезно с твоей стороны, э... мой мальчик.
– Я не обижаюсь на этого грубияна, который зовется моим племянником, – солнечно улыбнулся Джозеф. – Мы со Стивеном понимаем друг друга. Паула, дорогая, может, ты сбегаешь?
– Нет, спасибо! – с коротким злым смешком ответила Паула. – Я уже пыталась, я хотела поговорить с ним, а он даже не ответил.
Стивен ухмыльнулся.
– Не стоит обращать внимание на дядю Ната. Пойдемте ужинать.
Похоже было, что Валерия испытывает облегчение от отсутствия Натаниеля, но все же она сказала:
– Наверное, неудобно без мистера Хериарда.
– Как у тебя развито чувство приличия, любовь моя! – похвалил невесту Стивен.
– Ну и лентяи же вы, – обратился к ним Джозеф. – Придется самому слетать.
– Я этого не говорил, но вы правильно поняли смысл моих слов, – бросил Стивен.
Паула непроизвольно рассмеялась, но, когда Джозеф вышел из комнаты, ехидно заметила:
– Ну, братец, ты в хорошем расположении духа!
– Под стать тебе, сестра, – растянул губы Стивен.
– Чувствую, что заболеваю от слишком большой дозы Хериардов, – простонала Матильда.
– К любому лекарству привыкаешь, дорогая, – вздохнула Мод.
Сверху послышался голос Джозефа, который звал Стивена.
– Стивен, старина, ты не поднимешься на минутку?
– О боже! Надеюсь, ничего не случилось! – сказал Эдгар Мотисфонт.
– Что может случиться? – Стивен направился к двери. – Что тебе надо, Джо?
– Поднимись, мой мальчик!
Стивен пожал плечами и вышел.
– Что могло произойти? – поинтересовалась Валерия. – Как вы думаете, может быть, мистер Хериард заболел?
– Заболел? С чего бы это? В последний раз, когда я его видел, он был абсолютно здоров, – сказал Мотисфонт.
– Ревматизм, должно быть, – пробормотала Матильда.
Лениво поднявшись по лестнице, Стивен обнаружил Джозефа и лакея Натаниеля, Форда, перед дверью в комнату хозяина. Оба они выглядели обеспокоенными. Стивен спросил:
– Что случилось?
– Стивен, мальчик мой, мне это не нравится, – запричитал Джозеф. – Нат не отзывается на стук, Форд говорит, он ему тоже не ответил, когда он стучал полчаса назад.
– Ну и что? – возразил Стивен. – Может, он сыт человечеством. Кто будет его винить за это?
– Не надо шутить, старина! Боюсь, что-то случилось. Думаю, надо выломать дверь.
