– Да, сэр, – сказал молодой криминалист.
– И мне надо еще раз поговорить с мисс Паулой. Пришлите ее ко мне!
Повторный вызов явно встревожил Паулу, потому что она вошла с горящими щеками и с большей, чем обычно, стремительностью. Не дав инспектору и слова сказать, она сердито потребовала у него ответа, что он еще от нее хочет.
– Я бы назвала это вопиющей некомпетентностью! – В ее голосе прозвучала насмешка.
Бэкстоун не обратил внимания на критику. Многие люди, подумал он, под агрессивным поведением прячут страх. Глядя на беспокойные руки и слишком блестящие глаза девушки, он решил, что Паула явно напугана.
– Я хочу вернуться к вашим показаниям, мисс, – сказал он, листая блокнот.
– Блестяще! – прокомментировала она с резким, беспощадным смешком.
Однако и этот выпад Паулы остался незамеченным. Ее поведение совсем не раздражало инспектора, напротив, он был бы только рад, если бы Паула потеряла контроль над собой.
– Вы показали, мисс, что, после того как поднялись в свою комнату переодеться, не выходили из нее до тех пор, пока не присоединились к остальным гостям.
Паула пристально смотрела на инспектора, она не отвела взгляд, но ему показалось, что ее дыхание участилось.
– Ну и что?
– Вы не хотите к этому ничего добавить? – Инспектор легко выдержал ее взгляд. Бэкстоун загнал ее в угол, как и ожидал. Он видел вспышку сомнения в ее глазах, плохо скрытую тревогу и мог бы поклясться, что Паула будет тянуть время. И она так и сделала, уклончиво спросив:
– Почему вы спрашиваете об этом?
– У меня есть сведения, что вас видели, когда вы шли от комнаты покойного. Вы были в пеньюаре, – ответил он как можно более бесстрастно.
Бэкстоун был поражен внезапной вспышкой в зрачках Паулы, приливом крови к щекам. «Опасная штучка, это уж точно! « – подумал инспектор.
– Боже мой, что этот дом делает с людьми? Кто шпионил за мной? Что, у меня в руке был окровавленный нож?
Инспектор был потрясен прямотой девушки. Не обладая богатым воображением, Бэкстоун подумал, что легко мог бы представить ее в роли преступницы в хорошей старомодной мелодраме, какую не увидишь сегодня. Он поспешил успокоить юную тигрицу:
– Нет, мисс.
– Вы меня удивляете! А теперь скажите мне: видел ли кто-нибудь, как я выходила из комнаты моего дяди? Видел?
– Не стоит задавать мне вопросов, мисс! Вы заходили в комнату вашего дяди после того, как поднялись наверх переодеться?
– Нет. Я только подошла к его двери.
– Как же все происходило, мисс? Паула вздернула подбородок.
– Он меня не впустил. Думаю, он был уже мертв.
– Что вы имеете в виду, когда говорите, что мистер Хериард не впустил вас?
– О господи, вы обязательно хотите всё начать с сотворения мира! Дверь была закрыта. Дядя не ответил, когда я постучала.
– Вы сказали ему что-нибудь?
– Не знаю. Да, сказала. Я сказала: «Это я, Паула» – или что-то в этом роде. Какое это имеет значение?
Инспектор не обратил внимания на ее последние слова.
– И он не ответил?
– Я уже говорила.
– Вам это не показалось странным? – Нет.
– Когда вы постучали в дверь, потом позвали его и мистер Хериард не ответил, вам это не показалось странным?
– Да нет же, говорю вам! – Паула видела, что инспектор ей не поверил, и раздраженно добавила: – Дядя не хотел меня видеть.
– Почему?
– Вас это не касается!
– Нет, касается, мисс! Установлено, что вы хотели, чтобы ваш дядя дал вам денег, а он не собирался этого делать. По этому поводу вы с ним и поссорились. Разве не так?
– Вы сами все знаете, правда? – съязвила девушка.
– Советую вам обдумать ваше положение. – Бэкстоун не собирался терять выдержку.
– Нечего тут обдумывать! Вы не можете доказать, что я входила в комнату моего дяди! Все, что вы можете доказать, это то, что мы поссорились. Если бы вы потрудились поглубже покопаться в наших
