ситуации он обо всем подумал!
– Он осмотрел окна, да, сэр?
– Да, я уверен. Мне кажется, я вспоминаю, как Стив подходил к ним и откидывал шторы. Ах да! Он еще спросил меня, понимаю ли я, что и окна и дверь были закрыты!
– Вы сами не проверяли окна, сэр?
– Нет, зачем? Достаточно того, что один из нас видел это. Мне все равно, я чуть не сошел с ума!
– Значит, это не вы убедились в том, что дверь ванной тоже закрыта?
– За этим проследил Стивен, – сказал Джозеф. – Не знаю, что бы я делал без него!
Хемингуэй быстро пришел к выводу, что никто в усадьбе, включая его самого, не был бы в таком затруднительном положении, если бы не действия мистера Стивена Хериарда, и, горячо согласившись с Джозефом, объявил, что больше не хочет его задерживать. Затем он отправился на поиски Форда.
Форд, которого уже дважды допрашивали, нервничал и ходил с унылым видом, но, когда его спросили, пытался ли он предыдущим вечером войти в комнату своего хозяина через дверь ванной, он с готовностью ответил, что пытался, но она была закрыта. Паула обсуждала с Ройдоном, насколько целесообразно переписать второе действие «Горечи полыни». Прерванная на середине, она нетерпеливо ответила, что, разумеется, не пробовала дверь в ванную, и повернулась спиной к инспектору. Хемингуэй удалился, и ему повезло – он столкнулся с Валерией, которая проходила через холл, чтобы подняться наверх. Увидев инспектора, девушка вздрогнула и бросила на него встревоженный взгляд.
– Именно вас мне и хотелось видеть, мисс, – обрадовался Хемингуэй.
– Бесполезно, я ничего не знаю! – заверила его Валерия.
– Я в этом не сомневаюсь, – ответил он, удивив ее, как и предполагал. – Непохоже, чтобы такая молодая леди, как вы, была замешана в убийстве.
Мисс Дин с облегчением вздохнула, но продолжала подозрительно смотреть на инспектора. Правильно рассудив, что она не будет возражать против известной доли фамильярности, если та в достаточной мере приправлена лестью, Хемингуэй прокашлялся и начал свою арию:
– Не обижайтесь на мои слова, мисс, но я был просто поражен, когда встретил здесь такую даму, как вы.
Она инстинктивно откликнулась:
– Ну, не знаю! Вы думаете, я такая необыкновенная?
– Но я не каждый день встречаю такую красивую молодую даму, и еще на работе, – не смущался инспектор.
Валерия хихикнула:
– Бог мой, я даже не думала, что полицейские умеют делать комплименты!
– Им просто редко выпадает такая возможность, – разливался Хемингуэй. – Вы помолвлены с мистером Стивеном Хериардом, мисс?
Ее лицо помрачнело.
– Да, в некотором смысле...
– Вы как будто не уверены в этом! – Он понимающе поднял бровь.
– Ну, не знаю! Только никогда не думала, что такое может случиться. Это все как-то меняет. И потом, я просто ненавижу этот дом, а Стивен его обожает.
– Любит старину? – насторожился Хемингуэй.
– Для меня это просто смерть, я не собираюсь быть заживо погребенной в этом старом замке.
– На вашем месте я бы так не переживал, мисс. Думаю, мистер Стивен будет рад жить там, где только вы захотите.
Валерия подняла на Хемингуэя удивленные глаза.
– Стивен! Нет, что вы! Он самый упрямый из всех людей, которых я когда-нибудь встречала! Если он что-нибудь решил, его уже не переубедишь!
– Вижу, вам здесь пришлось нелегко, – посочувствовал Хемингуэй.
Валерия, страдая от сознания собственных несчастий, которое усиливалось обидой на непонимание матери, взывающей к ее здравому смыслу, была только рада найти кого-нибудь, кому она могла бы излить свою душу. Девушка придвинулась к инспектору.
– Да, вы правы. Вы понимаете, я ужасно чувствительная! Я не могу с собой ничего поделать!
Инспектор намек понял.
– Я с первого взгляда определил, что вы просто комок нервов, – беззастенчиво соврал он.
– Вот именно! – подхватила Валерия, необыкновенно польщенная. – Только никто из этих людей не понимает этого и ни о ком, кроме себя, не думает. Кроме дяди Джо, он хороший, и Виллогби Ройдон мне тоже нравится. Но все остальные относятся ко мне просто отвратительно.
– Завидуют, и неудивительно, – кивнул Хемингуэй.
Красотка засмеялась и пригладила локоны.
– Просто не представляю, почему бы это! И потом, Стивен ведет себя ничуть не лучше остальных. Даже хуже!
