– Не собираешься же ты сказать... Будь я проклят! – Он взял у сержанта многострадальный роман и перелистал обгоревшие страницы. – Говорил я тебе! – радовался инспектор. – Кто-то в доме не смог этого вынести. Должен признаться, я бы тоже не смог. Это твоя находка, парень. Можешь вернуть ее пожилой леди и получить в награду лекцию о пользе слабительного.
– Спасибо шеф, но, учитывая ее состояние, лекция будет короткой! – ответил Вер. – Лучше сами верните ей.
– Твоя ошибка состоит в том, что ты вообще нашел книгу, – наставительно произнес Хемингуэй. – Так что ты это заслужил. Иди отдай ее миссис Хериард и никогда больше не упоминай об этом кошмарном чтиве.
Сержант вздохнул и отправился на поиски Мод. К этому времени га уже освободилась от сетей миссис Дин и вязала в библиотеке, обмениваясь отрывистыми замечаниями с Матильдой. Джозеф тщетно пытался развлечь Паулу случаями из театральной жизни. Паула, которая была слишком большой эгоисткой, чтобы находить что-нибудь трогательное в его воспоминаниях, даже не притворялась, что ей интересно. Ее мысли целиком занимала собственная сценическая карьера.
Сержант кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание, и шагнул к стулу Мод:
– Извините, мадам, но мне кажется, вы говорили, что потеряли книгу?
– Да, потеряла, – оживилась Мод. – Я сказала об этом инспектору, и он обещал посмотреть.
Нелепо чувствуя себя виноватым, сержант протянул ей остатки.
– Это не она, мадам?
Первый раз за все время их знакомства Матильда увидела, что лицо Мод выразило скорбь. Ее водянистые глаза уставились на книгу, рот приоткрылся. Прошла минута, прежде чем она снова обрела дар речи.
– Это? – прохрипела она. – О нет!
– Боюсь, она несколько повреждена, – пролепетал сержант.
Эта тактичная недомолвка заставила Матильду поперхнуться. Мод застонала:
– О боже! Боже, боже! Это и правда моя книга! Джозеф, посмотри, что случилось! Я не понимаю!
– Да уж... – только и мог выдавить потрясенный супруг. – Где вы нашли ее, сержант?
– Не знаю, сэр, как она попала туда, но она выпала из печки.
Подавленный взрыв смеха со стороны Матильды заставил Джозефа повернуть голову. Он смотрел мрачно, как и приличествовало случаю, но, когда встретил блестящий взгляд девушки, серьезность Джо испарилась, и он, не удержавшись, прыснул.
– Должна сказать, Джозеф, я не вижу причины для смеха! – разобиделась Мод.
– Прости, дорогая! Глупо с моей стороны. Очень досадно за тебя, действительно неприятно! Не обращай внимания! В конце концов, у нас есть более серьезные причины для беспокойства, правда ведь?
Его доброе намерение успокоить жену не достигло цели.
– Нет, Джозеф, не могу с тобой согласиться. Меня очень заинтересовала жизнь императрицы, а ты видишь, сгорели все первые и последние страницы. Более того, это библиотечная книга, мне придется платить за нее. – Почтенная дама перевела обвиняющий взгляд на сержанта: – Я хочу знать, кто бросил мою книгу в печку!
Сержант знал свою полную безгрешность в любом отношении, но под негодующим взглядом пожилой леди в нем росло чувство вины.
– Не знаю, мадам. Может быть, ее выбросили случайно.
– Правильно! – Джозеф благодарно ухватился за это объяснение. – Не сомневаюсь, что ее взяли вместе с газетами или... она упала в корзинку для мусора.
– Я спрошу слуг. – Мод поднялась со своего места. – Если случилось именно так, они должны заплатить за нее.
– Я бы на вашем месте не делала этого, – сказала Паула. – Они начнут увольняться пачками. И потом, готова поспорить, это Стивен...
Джозеф бросил на нее сердитый взгляд.
– Паула! Зачем ты?
– Стивен? – Мод замерла на ходу. – Зачем Стивену уничтожать мою книгу?
– Незачем, дорогая! – воскликнул Джозеф. – Конечно, это не он!
– Не знаю, – поджала губы Мод. – Я всегда считала его очень утомительным молодым человеком, он причиняет всем одни неприятности... Хотя, возможно, всему виной плохое пищеварение... Но я никогда не предполагала, что он может так бессмысленно разрушать, если даже у него нелады с желудком!
В эту минуту подозреваемый в книгоубийстве показался в дверях. Паула уперла руки в боки:
– Стивен, это ты засунул книгу тети Мод в печку?
– Нет, разумеется, – возмутился он. – Сколько еще раз повторять, что я не трогал этот проклятый талмуд?
– Кто-то ее спалил.
Его губы задергались.
– О, неужели?
