— Эй, Жильбер, ты в порядке? — забеспокоился Рауль.
— Да все из-за этой скотины, она больше не выдерживает, — ответил Жильбер. — Кто остался с Вильгельмом?
— Нель с двумя своими людьми. Монфор, виконт Аврансен и еще кто-то, пара десятков людей. Если я задержусь, то наверняка мне уже не догнать их на этом берегу Сены.
— Поезжай же! Если найду себе коня, поскачу следом. — Жильбер помахал другу и принялся растирать ноющие ноги.
В Кодебеке и под Раулем пала лошадь. Герцог со своим небольшим отрядом остановился передохнуть на берегу реки и выслушать сообщения разведчиков преданного ему отряда в триста человек, который ушел вперед, чтобы противостоять графу Аркуэ. Рауля отправили в столицу с посланием для Фицосборна, какое- то время его сопровождал Сен-Совер.
— Езжай с Богом! — напутствовал граф. — Я побуду вместо тебя Стражем, хоть тебе это может и не понравиться.
Рауль покачал головой.
— Да нет, я что-то совсем обессилел, — признался он, — и могу в ближайшее время выйти из строя. Не покидай его, Нель, ведь он не остановится, даже если все вы рухнете на дороге к крепости.
— Не беспокойся, — пообещал виконт и поскакал назад, чтобы присоединиться к герцогу.
Они перешли реку вброд и со всей скоростью бросились к Баон-ле-Ком, а оттуда, через разоренные окрестности, прямо к Аркуэ.
На расстоянии лье от крепости герцог встретил отряд. Предводитель отряда остолбенел от изумления и не мог вымолвить ни слова, увидев своего сеньора, который, как все считали, пребывал еще в Котантене.
— Эй, ты, подойди! — недовольно приказал герцог. — Да не глазей на меня, как будто волка увидел! Что слышно о моем дяде, Аркуэ?
Честный Эрлуин Бондевилль обрел способность говорить и вспомнил о хороших манерах:
— Простите, сир! Я не думал, что так скоро увижу вас.
— Ну, случилось так, — согласился герцог. — Но сейчас, лик святой, ты видишь меня перед собой, причем я жажду услышать новости!
Поняв недвусмысленный намек, Эрлуин разразился подробным рассказом о катастрофе в Таллу. Разведчики обнаружили, что граф имеет здесь всюду настолько мощную поддержку, что было бы глупо нападать на него всего с тремя сотнями воинов. К Аркуэ присоединились многие бароны, а об их деяниях стыдно даже говорить.
— Ваша милость. — Эрлуин открыто посмотрел на герцога. — Я умоляю вас вернуться в Руан, пока вы не соберете войско, достаточное, чтобы выступить против мятежников. Ведь нас всего горстка, и участь ее — быть искромсанной в клочья.
— Ты так думаешь? — возразил герцог. — С твоего разрешения, мой добрый Эрлуин, я поведу твоих людей и постараюсь разбить этих мерзавцев.
— Сир, я не могу позволить вам так рисковать! — в ужасе воскликнул Эрлуин.
— Ты думаешь, что в состоянии остановить меня? Не советую. — Герцог хлопнул его по плечу. — Неужто так испугался! Уверяю тебя, если мятежники хоть раз встретятся со мной лицом к лицу, это навсегда отобьет у них охоту восставать.
— Сир, мы получили сообщение о том, что большой вооруженный отряд мятежников вышел из крепости, но мы вынуждены отступать, нас слишком мало, чтобы дать им отпор.
— Ха, вот это хорошая новость! — воскликнул герцог и, соскочив с усталого Мейлета, распорядился подать коня.
Его взгляд вдруг упал на гнедую кобылу под одним из всадников, и Вильгельм похлопал своей плетью по ноге сидящего на ней человека:
— Слезай, дружище! — приказал он добродушно.
Тот соскочил с лошади, размышляя, что ему, пешему, теперь делать, однако герцога такие мелочи не интересовали. Садясь на кобылу, он дал несколько распоряжений по диспозиции своей маленькой армии. Шесть человек, которые выдержали вместе с ним весь путь от Валони, стали его телохранителями, и отряд быстро двинулся вперед, наткнувшись вскоре на болотистые пустоши, лежащие между высокими холмами Аркуэ и морем.
Над узкой полоской земли вблизи слияния Ольна и Варенна, словно птичье гнездо, торчала крепость. Слева возвышались меловые холмы, защищающие берег, справа, в отдалении, дремучий лес поднимался к вершинам Аркуэ.
Сама крепость стояла на крутом холме и имела дополнительную защиту в виде глубокого рва, выкопанного у его подножия. К ней вела всего одна дорога, да и та кончалась у второго рва, окружающего стены замка.
В тот час, когда у крепости появился отряд герцога, приближенные графа Вильгельма как раз возвращались домой после очередного дневного разбоя. Отряд, ощетинившийся копьями, выглядел устрашающе; Ричард, виконт Аврансен, женатый на сводной сестре Вильгельма, обменялся унылым взглядом с Нелем и зашептал герцогу что-то насчет осторожности.
Вместо ответа герцог взял свое копье у оруженосца.
— Братец Ричард, — сказал он. — Я прекрасно знаю, на что иду. Когда эти люди увидят меня, уверяю, все очень быстро закончится.
Был отдан приказ о наступлении, и отряд бесстрашно бросился вперед по равнине, к подножию крепостного холма.
Люди графа Вильгельма, захваченные врасплох, да к тому же отягощенные добычей, все же сумели перестроиться в боевой порядок. Нель де Сен-Совер мчался с криком «За герцога! За герцога!», подхваченным десятками голосов. И с громким ревом люди Эрлуина обрушились на мятежников.
В крепости был услышан крик Неля, а несколькими минутами позже предводители мятежников и сами увидели герцога во главе отряда. По их рядам пронесся ропот, а когда они заметили блеск золотого обруча на шлеме герцога Вильгельма, то всех охватила паника. Кишка у них оказалась тонка для схватки, раз уж сам герцог, которому полагалось бы пребывать в Котантене, явился, чтобы лично разобраться с Аркуэ. Их уже нельзя было заставить сражаться: все знали, каким воином считается герцог Вильгельм. Поэтому мятежники отступили перед внезапно напавшими и, побросав добычу, помчались вверх по дороге, к замку, стремясь укрыться в безопасном месте.
— Боже свят! Ваша милость! — вытаращил глаза Эрлуин. — Да они бегут, как олени от гончих псов!
— Пойми, мой друг, — сказал герцог. — Исход боя решаю я, а ты, кажется, никак не можешь этого понять.
— Ваша милость, уж теперь-то я действительно все понял, — ответил Эрлуин и, успокоившись, поскакал за своим повелителем.
К герцогу вскоре подошла на подмогу армия, ведомая Вальтером-Жиффаром де Лонгевилем, а мятежники в Аркуэ с тревогой наблюдали за подготовкой к осаде. Сам граф только покусывал губы, но когда его полководцы струсили, он только коротко отрывисто засмеялся и пообещал, что ждать недолго: их освободит французский король.
Король Франции действительно пытался помочь ему, но рассчитывал объединить свои силы с силами графа до прибытия герцога. Генрих перешел границу, ведя с собой отчима графа Вильгельма, Хью Понтье, и захватил приграничную крепость Мулен в Йесме, вверив ее заботам графа Ги-Жоффрея Гасконского. Не встречая сопротивления, король шел к Аркуэ, но услышав о последних событиях, не спускал своего бдительного ока с герцога Вильгельма. Зная это, его вассалы, в свою очередь, выискивали тех, кто поддерживал его и стремился присоединиться к графу Аркуэ.
— Пусть король Генрих ударит первым, — сказал герцог. — Я не могу просто так забыть свои обязательства по отношению к нему.
Король продвигался вперед, а герцог тем временем не подавал никаких признаков своего присутствия. Генрих узнал, что осаду Аркуэ ведет не герцог, а Вальтер-Жиффар, и с удовлетворением потирал руки, предвкушая легкую победу. Завершилось все и в самом деле быстро, но вряд ли так, как хотел
