– Похитил ее у Энтони, моя дорогая.
– Vraiment? Ей это, я думаю, не понравилось.
– Боже мой, нет! Да и какой женщине это понравилось бы?
– Я бы не огорчилась, – хладнокровно сообщила Леони. – Но леди Меривейл – а! Это совсем другое дело. Она уже была замужем?
– Дьявол! Джастин редко завязывает интриги с замужними женщинами. Он хотел на ней жениться.
– Ничего не получилось бы, – заметила Леони с умудренным видом. – Она ему наскучила бы. И милорд поспешил ее спасать?
– Да, и готов был драться с Джастином а outrance[71]. Марлинг их остановил. Какая была сцена! Теперь они друг с другом не разговаривают, знаешь ли. Чертовски неловко, ведь Меривейла мы знаем с самого детства. Марлинг тоже не слишком любит Джастина.
– А! – презрительно бросила Леони. – Он добрый человек, мосье Марлинг, но такой скучный!
– Да, но позволь тебе сказать, брак с Фанни отрезвил бы любого!
– Мне кажется, вся ваша семья очень странная, – заметила она. – Все до одного ненавидят всех остальных. Но нет, леди Фанни иногда любит монсеньора!
– Ну, видишь ли, наша маменька была настоящий порох, – объяснил Руперт. – Да и старый герцог к святым не принадлежал, Бог свидетель! Так удивительно ли, что мы грыземся как собаки!
Тем временем они дошли до конюшни, куда отвели лошадь Руперта. Он весело окликнул одного из конюхов и начал осматривать лошадей, которые стояли там. К тому времени, когда они вернулись в дом, могло показаться, что их связывает многолетняя дружба. Руперт пришел в восхищение от воспитанницы своего брата и уже решил погостить в Меривейле подольше. Девушка, которая разговаривала с мальчишеской откровенностью и вовсе не ждала, что он примется за ней ухаживать, была новинкой для Руперта. Месяц назад он строил куры мисс Джулии Фолкнер, это ему приелось, и он решил пока избегать женского общества. Но теперь подумал, что с Леони, такой дружелюбной и необычной, можно будет проводить время очень приятно. К тому же она была очень молода, а до сих пор все его пассии оказывались старше его. И он обещал себе две-три недели веселых развлечений, не испорченных опасениями, что его принудят жениться.
Он приехал на следующий день, и впустивший его лакей доложил, что мисс Леони ожидает милорда в портретной. Он направился туда и увидел, что она прогуливается там в куртке и панталонах, поглядывая на его предков.
– Черт побери! – воскликнул он. – Ну, плутовка!
Леони быстро обернулась и прижала палец к губам,
– А где мадам?
– Кузина Гарриет? Я ее не видел. Леони, всегда носи эту одежду! Она тебе очень к лицу, клянусь душой!
– Я тоже так думаю, – вздохнула она. – Но если вы скажете мадам, она расстроится и скажет, что благовоспитанные барышни так не делают. Я принесла сюда рапиры.
– О, так мы будем фехтовать, амазонка?
– Вы же обещали!
– Как хочешь, как хочешь. Провалиться мне, я бы дорого дал, чтобы увидеть лицо Джулии, узнай она! – Он насмешливо фыркнул.
Леони кивнула. Он уже рассказал ей про госпожу Фолкнер.
– Не думаю, чтобы я ей понравилась, – сказала Леони и обвела рукой портреты. – В вашей семье столько людей, правда? Вон тот очень хороший – он похож на монсеньера… немножко.
– Бог мой, деточка, это же старик Хьюго Аластейр. Дьявольский был распутник. Чертовски мрачная компания все они тут, и каждый кривит надменно губы, ну прямо как сам Джастин. Вон посмотри на этого. Мой досточтимый батюшка.
Леони поняла глаза на физиономию Рудольфа Аластейра, помеченную неизгладимой печатью разгульной жизни.
– Он мне совсем не нравится, – сказала она строго.
– Он никогда никому не нравился, деточка. А вот и ее светлость. Она была француженкой, как и ты. Бог мой, ты когда-нибудь видела подобный рот? Обворожительный, знаешь ли, но дьявольский характерец.
Леони перешла к последнему портрету. В ее глазах появилось благоговение.
– А это… монсеньор.
– Написан год назад. Прекрасный портрет, э?
Карие глаза насмешливо смотрели на них из-под тяжелых век.
– Да, хороший, – согласилась Леони. – Но он не всегда улыбается вот так. Я думаю, он был в плохом расположении духа, когда его изобразили.
– Просто жуткий, верно? Конечно, неподражаем, но, Бог мой, проклятая маска, а не лицо! Не доверяй ему, дитя мое. Он же дьявол.
Щеки Леони вспыхнули.
– Вовсе нет! Это вы большой дур-р-рак!
– Но это правда, дорогая моя. Говорю же тебе, он сам сатана. Черт побери, кому знать, как не мне. – Он обернулся и успел увидеть, как Леони схватила одну из рапир. – Э-эй! Что ты… – Он не договорил и отпрыгнул за кресло с неизящной поспешностью, так как Леони с пылающими глазами устремилась на него, держа рапиру самым воинственным образом.
Руперт поднял кресло и оборонялся им, а его лицо выражало комичный испуг.
Леони забежала сбоку, и он пустился наутек, хотя и со смехом. Леони преследовала его по пятам и загнала в угол, так что ему пришлось вновь выставить кресло, как щит.
– Нет же, нет! Послушай, Леони! Э-эй, ты меня почти достала! Шишечка слетит, как пить дать слетит! Черт побери, это дикость какая-то! Да опусти же ее, кошка бешеная! Опусти!
Гнев Леони угас, и она опустила рапиру.
– Я хотела вас убить, – сказала она как ни в чем не бывало. – И убью, если вы будете говорить мне такое про монсеньора. Выходите из угла. Вы трус!
– Как мило! – Руперт опасливо поставил кресло на пол. – Убери чертову рапиру, и я выйду.
Леони поглядела на него и внезапно рассмеялась. Руперт вышел из угла, приглаживая взлохматившиеся волосы.
– У вас был такой смешной вид! – еле – выговорила Леони.
Руперт смерил ее мрачным взглядом, на миг лишившись дара речи.
– Я бы и еще так сделала бы, чтобы посмотреть, как вы побежите!
Руперт попятился, но губы у него складывались в улыбку.
–Ради Бога, не надо! – взмолился он.
– Не буду, – любезно ответила Леони. – Но не говорите подобных вещей…
– Никогда больше! Даю слово. Джастин святой!
– Теперь мы будем фехтовать и перестанем болтать, – царственно заявила Леони. – Я сожалею, что напугала вас.
– Вздор! – надменно произнес Руперт.
– Нет, вы напугались! – У нее заблестели глаза. – Я видела ваше лицо, оно было таким смеш…
– Довольно! – отрезал Руперт. – На меня напали врасплох.
– Да, это я сделала нехорошо, – сказала она, – но, понимаете, у меня вспыльчивый характер.
– Да, это я понял! – Руперт состроил гримасу.
– Очень печально, n'est-ce pas? Но я правда сожалею.
С этой минуты он стал ее рабом.
Глава 16
ПОЯВЛЕНИЕ ГРАФА ДЕ СЕН-ВИРА
Дни летели один за другим, а герцог все не возвращался. Руперт и Леони катались верхом, фехтовали и ссорились, точно двое детей, а издали за ними наблюдали Меривейлы и улыбались.
– Дорогая, – сказал милорд, – она мне кого-то напоминает, но я никак не могу вспомнить кого.
– А я, по-моему, никогда не видела никого на нее похожего, – ответила Дженнифер. – Милорд, мне
