Его светлость направился к бюро и вынул из него пару пистолетов с золотой насечкой.
– Вкратце, Энтони, дело обстоит так: Леони – дочь Сен-Вира.
– Никогда не слышал, что у него есть дочь.
– Об этом не знал никто. Вы, быть может, полагали, что у него есть сын?
– Ну да. Естественно. Я много раз видел этого юношу.
– Он не больше сын Сен-Вира, чем вы сами, – сказал его светлость, проверяя замок пистолета. – Его фамилия Боннар.
– Боже великий, Аластейр! Неужели у Сен-Вира достало дерзости подменить младенцев? Из-за Армана?
– Я восхищен, что вы так проницательны, – сказал герцог. – Но прошу вас, чтобы это осталось между нами. Время для огласки еще не настало.
– Хорошо. Но какое гнусное злодейство! А он знает, что вы знаете?
– Пожалуй, мне следует рассказать вам всю историю.
Когда они вышли наконец из библиотеки, на лице Меривейла боролись самые разные чувства и он еще не обрел дар речи.
Дженнифер встретила их в холле.
– Вы едете, сударь? Вы… вы вернетесь с ней сюда?
– Этого я не знаю, – ответил Эйвон. – Но она будет со мной в полной безопасности, миледи.
Она опустила глаза.
– Да, сударь, я чувствую, что это так.
Его светлость внимательно на нее посмотрел.
– Вы меня удивляете, – сказал он.
Она нерешительно протянула ему руку.
– Она мне так много рассказала! Я не могла не убедиться в вашей… доброте. – После короткой паузы Дженнифер продолжала: – Сударь, то… то, что легло между вами и мной, теперь прошлое, и его лучше забыть.
Его светлость склонился над ее рукой, губы его улыбались.
– Дженни, скажи я, что забыл, вы обиделись бы.
– Нет, – ответила она со смешливыми нотками в голосе, – я была бы рада.
– Моя дорогая, у меня нет иного желания, кроме как угождать вам.
– Мне кажется, – сказала она, – что теперь другая заняла в вашем сердце место, которое мне никогда не принадлежало.
– Тут вы ошибаетесь, Дженни. У меня нет сердца, – ответил он.
Наступило молчание, которое нарушило появление лакея.
– Ваша светлость, фаэтон подан.
– А как вы переправитесь через пролив? – спросил Меривейл.
– На «Серебряной королеве». Она стоит в Саутгемптонском порту. Если только ее не конфисковал Руперт. В таком случае мне придется нанять какое-нибудь судно.
К ним подошел мистер Мэнверс.
– Сударь, я не .желаю оставаться долее с этой рыдающей дамой! – сказал он. – Вам вольно говорить, что мой гнедой вам надоел, но я настаиваю на его немедленном возвращении!
Герцог уже надел плащ с ниспадающими воротниками, а теперь взял шляпу и перчатки.
– Милорд Меривейл будет счастлив помочь вам, – сказал он с проблеском улыбки, низко поклонился им всем и вышел.
Глава 19
ЛОРД РУПЕРТ ВЫИГРЫВАЕТ ВТОРУЮ ПАРТИЮ
Леони проснулась, тяжело дыша. Ее одолевала тошнота, и несколько минут она пролежала с закрытыми глазами в полубессознательном состоянии. Мало-помалу она преодолела остатки наркотического дурмана и попыталась сесть, прижимая ладонь ко лбу. В растерянности она огляделась и увидела, что лежит на кушетке в незнакомой комнате, где кроме нее нет никого. Но затем память начала возвращаться к ней.
– Tiens![82] – сказала она, поглядев в окно. – Где же я? Место мне совсем незнакомое. А там дальше море. – Она с недоумением глядела на портовую улицу. – Этот человек напоил меня чем-то скверным, я помню. И наверное, я заснула. Где этот подлый граф? По-моему, я укусила его очень больно и знаю, что лягала его. А потом мы приехали в гостиницу… где она была? В милях и милях от Эйвона. Он принес мне кофе. – Тут она хихикнула. – А я выплеснула его ему в лицо. Какими ругательствами он сыпал! Потом он принес еще кофе и заставил меня выпить. Фу! Он сказал – кофе? Свиное пойло! А что потом? Peste, больше я ничего не знаю. – Она обернулась, посмотрела на часы на каминной полке и нахмурилась. —Mon Dieu, что это такое?
Она подошла к часам и впилась в них взглядом.
– Sotte![83] – заявила она им. – Как вы можете показывать полдень? Он в полдень заставил меня проглотить это мерзкое свиное пойло. Tu ne marches pas[84].
Ровное тиканье убедило ее в обратном. Она наклонила голову набок.
– Comment? Voyons[85], я этого не понимаю. Вот если только… – Она сделала большие глаза. – Я уже в завтра? – спросила она с изумлением. – Да, я в завтра. Этот человек меня усыпил, и я проспала весь день и всю ночь! Sacre bleu[86], но как я на него зла! Я рада, что укусила его. Он, конечно, намерен меня убить. Но почему? Может быть, явится Руперт и спасет меня? Но, думаю, я спасу себя сама, а Руперта ждать не буду, потому что не хочу, чтобы этот граф меня убил. – Она задумалась. – Но, может, он не хочет меня убивать. Но если не хочет… Grande Dieu, неужто он похитил меня из страсти? Нет, не то – он же думает, будто я мальчик. И, думаю, он меня совсем не любит. —Ее глаза лукаво заблестели. – А теперь я убегу!
Однако дверь оказалась запертой, а окна были слишком узкими. Блеск исчез из глаз, круглый подбородок упрямо выдвинулся вперед.
– Parbleu, mais c'est infвme![87] Он посмел меня запереть! У, как я сердита! – Она прижала палец к губам. – Будь у меня кинжал, я бы его заколола, но кинжала у меня нет, tant pis[88]. Так что же? – Она помолчала. – По-моему, я боюсь, – призналась она. – Я должна бояться этого злодея. Пожалуй, будет лучше, если я буду спать и спать.
Снаружи послышались шаги. С быстротой молнии Леони улеглась на кушетку, накрылась плащом и закрыла глаза. В замке скрипнул ключ, и кто-то вошел. Леони услышала голос Сен-Вира.
– Подай завтрак сюда, Виктор, и никого не впускай. Мальчик еще спит.
– Bien, m'sieur.
«Что еще за Виктор? – подумала Леони. – Слуга, наверное. Dieu me sauve[89]».
Граф подошел и нагнулся над ней, прислушиваясь к ее дыханию. Леони попыталась утишить неприятно громкое биение своего сердца. Очевидно, граф ничего необычного не заметил, так как туг же отошел. Вскоре Леони услышала позвякивание посуды.
«Очень трудно слушать, как ест это свиное отродье, когда я так голодна, – размышляла она. – Но я еще заставлю его пожалеть!»
– Когда прикажете закладывать, мосье? – осведомился Виктор.
«Эге! – подумала Леони. – Значит, мы поедем дальше!»
– Спешить больше некуда, – сказал Сен-Вир. – Аластейр, глупый юнец, за нами во Францию не помчится. Подай экипаж к двум.
Леони чуть было не открыла глаза, спохватившись в последний миг.
«Le misйrable![90] – подумала она с яростью. – Так я в Кале? Нет, это никак не Кале. Может быть, я в Гавре? Не знаю, что я сейчас могу сделать, но, конечно, буду спать и спать. Значит, мы сначала поехали в Портсмут. Думаю, Руперт нас нагонит, если видел, куда мы свернули, но дожидаться его я не стану. Так бы и укусила еще раз этого человека. Diable, кажется, я в большой опасности! У меня внутри такое холодное чувство, и было бы так хорошо, если бы вдруг вошел монсеньор.
